– Но, если твоя индивидуальность не приносила тебе счастья, а только губила, не стоило ли, стать такой, же, как все?

-Это как, как все? Я по другому мыслю, может где-то эгоистично, а где-то не так как те другие люди. У меня другие понятия о том, что надо, а что не надо. Да у каждого что-то да не так будет, у всех свои правильные понятия хорошего.

-Нет. Ты уходишь от ответа. Я не говорю тебе, про то, что б ты теряла своей индивидуальности, я говорю тебе, про то, что если мир не готов принять тебя такой, какая ты есть, ибо то ваш мир. Мир – людей, то почему б тебе не принять этот мир, и жить в нем, а не существовать.

-Вы правы, но поздно уже, что либо менять.– Спокойно сказала Лера.

-Лера Гордон, вы удивительная душа.

– От чего, от того что я не сожалею, что мертва? Нет, я гадкая душа, потому что я думала только о своей выгоде. Я не думала в тот момент о родителях, что им, им будет больно, что они, и только они будут плакать и сожалеть, что меня – нет. Я вообще удивляюсь, как я попала в Рай. Я прошу вас, об одном, берегите их всех. Вы – Бог! Обещайте мне.

-Обещаю.– Сказал Бог, махнул рукой, дав знак уйти Серафиму. Тот вышел из зала. – Лера, вы удивительны, потому что не выгораживаете себя, вы честны с собой, а люди редко откровенный сами с собой, а с посторонним уж тем более…

-Вам виднее.– Ответила девушка, хотя не видела ничего сверхособенного в том, что есть она сама.

-Лера Гордон, в ваших жилах текла, не простая кровь, – Сказал Бог. Лера похлопала глазами.– Вы должны были стать моей преемницей, занять, пост « Господа Бога».

-Что?– Спросила Лере.– Это почему? Шутка, да?

-У моей матери, Марии были помимо меня другие дети. Мой отец, Христос, наградил одного ребенка божественной силой. Брат мой женился, у него появились дети, вы понимаете про что я. Так что вы моя, родственница. Вы обладаете силой, которую можно обратить во благо или во зло.

-Что вы хотите этим сказать? Вы в правду считаете, меня вашей родней?!– Чуть повышая голос, уточнила Лера, смех и недоверие блестели в её карих глазах.

-Да. Мы не можем допустить, что бы зло завладело человеческими сердцами, понимаете?

-Не знаю, что за силой я там обладаю и т.д., но это, по-моему, не доказывает никого родства с вами. И как же я буду бороться с всемирным злом, находясь тут, еще и в мертвом виде?

-Я сказал, значит, так оно и есть!– Вспылил Бог.– Бороться, да никак. Люди – это люди, и не по образу моему они живут, а по-своему собственному, и прощай их не прощай все одно…– Обреченно махнул рукой Бог.

– Но что вы от меня то хотите?– Спросила девушка, её карие глаза внимательно смотрели на Бога. Но Бог молчал, девушка молчала, потом он вымолвил:

-Лера Гордон, вы можете идти, Серафим вас проводит.

-И вы вот так закончите разговор?– Уточнила девушка. Бог посмотрел на неё, его сине глаза завораживали и приковывали к месту, не хотелось ни о чем думать, хотелось только смотреть в эти глаза.

-Искусители, души человеческой, – Начал Бог,– вот, кто губит души людей, а вы люди подаетесь им, сами не замечая этого. Люди – слабые существа. Не потому что смертны, и не потому что живут от силу век, или того меньше, они слабы и не потому что не верят или верят в меня. Верить можно в кого угодно и во что угодно, главное, что б это или что-то помогало им жить дальше, они слабы, потому что не могут противостоять своим желаниям, потому что не могут отличить мимолетности от истины, а белое от серого, так же и с черного. Слабы, потому что не всегда делают то, что хотят, и идут до конца, слабы потому что эгоистичны, хотя это не грех. Все не грех. Люди сами придумали себе грехи, законы, по которым, по сути, не живут, а делают видимость что живут, успокаивая по ночам или в одиночестве свою совесть, если таковая у них есть. Люди слабы, потому что одиноки, а если не одиноки, то потому что чаще всего не с теми с кем надо или с кем, хотят быть по настоящему, а если даже и с теми, то не ценят этого. Слабы, потому что всегда ищут оправданию тем или иным своим ошибкам или обидам. Слабы потому что не всегда верны своим словам, обещаниям, и тем, кому давали эти слова и обещания…– Бог вздохнул.– И ты Лера, ты может и не идеал чистоты и искренности, я знаю про все