Фотографий Брежнева 1937–1941 гг. не сохранилось, однако осталось довольно много его снимков военных лет. На них запечатлен рослый, привлекательный молодой офицер, лицо которого почти всегда сияет улыбкой, ничем не напоминая об ужасах войны. Многочисленность фотографий объясняется тем, что войну документировали фотографы Красной Армии, шедшие вместе с войсками. Изображения создают впечатление, что Брежнев вполне сознавал свою внушительную внешность в военной форме, пригнанной по фигуре, и охотно позировал перед камерой. На одной фотографии он стоит рядом с любимым конем по кличке Дончак, которого ласково похлопывает по голове, улыбаясь при этом в объектив. На другой фотографии, сделанной в 1942 г., Брежнев – политработник, разговаривающий с группой солдат: они стоят и сидят в четыре ряда и слушают его с напряженными лицами; он сел, кажется, для того, чтобы быть с ними на равных, и говорит явно убедительно. Неясно, это постановочная фотография или удачно пойманный кадр. В любом случае на ней Брежнев, занятый той работой, которой он посвящал себя в время войны, – проведение собраний и идейная подготовка солдат к бою.

Наконец, существует снимок Брежнева с Хрущевым. После 1964 г. он не был показан ни в одном собрании фотографий, так как Брежнев не хотел иметь ничего общего со своим наставником, которого сам и сверг. Фотограф запечатлел товарищей, очевидно, углубившихся в беседу, они одеты в полевую форму, на ногах у них начищенные до блеска солдатские сапоги. Мы видим их в полупрофиль. Хрущев засунул руки в карманы брюк, Брежнев сложил руки на животе, в одной держит сигарету. Он явно что-то объясняет, Хрущев слушает. Представительный Брежнев на полголовы возвышается над лысым и полным Хрущевым. Снимок излучает спокойствие, доверительность в отношениях между этими людьми. Показан ключевой момент в карьере Брежнева: для нее имело решающее значение то обстоятельство, что в 1938 г. он познакомился в Днепропетровске с Хрущевым, а через несколько лет война свела их на фронте. Хрущев привлекал Брежнева к решению важных задач, и своей послевоенной карьерой Брежнев был обязан прежде всего Хрущеву.

Фото 7. Бригадный комиссар Брежнев на собрании солдат, 1942

Брежнев недолго занимал относительно спокойный пост директора техникума в Днепродзержинске. Сталинский массовый террор 1937–1938 гг. и, в частности, целенаправленные преследования, огульные обвинения и физическое уничтожение партийной, технической и хозяйственной элиты не обошли стороной и Украину. Напротив, Второй московский показательный процесс 1937 г. выдвинул ее в центр «вредительской деятельности». Сталин вписал в сфабрикованное «признание» заместителя народного комиссара тяжелой промышленности Г. Л. Пятакова, участника «троцкистского заговора», оказавшегося на скамье подсудимых, показание о том, что он организовал в Днепропетровске группу террористов, саботировавших работу коксовых печей274. На последовавшем затем печально известном февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК партии в Москве Сталин заставил одобрить его курс на развязывание террора. Руководитель НКВД получил свободу действий. П. П. Постышев, второй секретарь ЦК КП(б)У, был смещен еще в марте, так как он осмелился защищать на пленуме уже арестованного Н. И. Бухарина, прежнего любимца партии, который будет приговорен к смерти на Третьем московском показательном процессе 1938 г. К тому же Постышев казался Сталину «слишком уж украинским»