К вечеру примчались мои кирасиры: идут. Ну, да, показалась голова колонны. Увидели нас и остановились. Странные какие-то сейчас вояки – ни разведки, ни передового дозора. Никогда в засаду не попадали? Рассчитывают на благородство противника? Ничего, скоро начнутся гуситские войны и чехи вас воевать научат. Ну а пока я буду учить. Было бы у меня желание их уничтожить, расположил бы пару батарей вдоль дороги и замаскировал. А потом в упор, картечью. Всех бы смели. Рыцари бы точно все полегли, а остальные бы просто разбежались. Да, красиво бы получилось, но мне этого пока не надо.

Взял Элдрика и четырёх кирасиров и выехал из лагеря. Проехали пол пути до войска Адольфа и остановились. И долго мне ждать? Наконец к нам двинулась группа из пяти всадников. Подскакали. Так вот ты какой, северный олень. Адольфа я узнал сразу. Похож на старого графа. Правда помоложе, постройнее, седины поменьше, но рожа такая же наглая. Помолчали, разглядывая друг друга. Потом я спросил:

– Вы так спешите умереть, ваше сиятельство?

Какой- то юнец вскинулся:

–Да мы вас всех….

– Заткнись! – будут ещё разные щенки гавкать, когда серьёзные дядьки раговаривают.

Адольф взмахнул рукой и юнец сразу притих.

– Что ты хочешь, граф Линдендорф?

– Ошибаетесь, ваше сиятельство. Я граф фон Линдендорф и фон дер Марк. Если попытаетесь ещё раз меня оскорбить, я вас сам пристрелю, а ваших людей перестреляют мои пушки и мушкетеры. Ну, что будем говорить или разойдемся?

– Хорошо. Говори.

– Предлагаю поговорить в шатре, спокойно, по родственному.

– Какой ты мне родственник?

– Как это какой? Я ваш племянник, ваше сиятельство. Ваш брат признал меня своим сыном.

– Ты заставил его. Мне брат всё рассказал.– он аж покрылся красными пятнами то ли от злости, то ли от возмущения.

– Разве Энгельберта 3-го можно было заставить что-то сделать против его воли? Он был сильный и смелый человек и совершенно не боялся смерти. Что ж вы так плохо думаете о своем брате?

– Ты хочешь сказать, что ты и в самом деле его сын?

– Я этого не знаю. Мне было бы спокойнее оставаться Линдендорфом, но ваш брат посчитал иначе.

– Ты мог бы отказаться, если не хотел этого.

– Зачем? Я этого не хотел, но если фон Марк так решил, то зачем мне отказываться? Я что, похож на идиота?

Адольф помолчал, что-то обдумывая. Да, сомневаться я его заставил, значит пол дела сделано. Тут ведь как? Как в том анекдоте, где джентльмены верят друг другу на слово. А я как тот Петька, которому тут же поперла карта.

– О чём ты хочешь говорить?

– Я думаю, мы найдём, что обсудить.

– Где?

– Да вот здесь разобьем шатер и поговорим. Все равно скоро ночь наступит, а драться в темноте никакого интереса.

– Хорошо. Ставь шатёр.

Вот ведь наглая морда, чуть ли не приказывает. Хотя, если я его племянник, то имеет право. Послал одного кирасира за своим шатром. А мы разъехались друг от друга метров на сто. Адольф тоже послал кого-то к своим.

Минут через 10 привезли шатер и установили его. Мы с Адольфом вошли в шатёр. Там стоял только мой маленький столик и две трёхногие табуретки. На них мы и уселись. Тут вошёл человек Адольфа и поставил на столик бутылку вина и два кубка. Открыл бутылку и стал наливать в бокал своего хозяина. Свой бокал я прикрыл рукой.

– Я не пью вино.

– Не пьешь вино?

– Да, не пью. Вот такой я неправильный граф.

Я крикнул Элдрика и он мне принёс бокал воды. Нет, вина я может и выпил бы, но своего. И из своего бокала. А то мало ли…

Адольф залпом выпил бакал и слуга налил ему ещё один бокал. Я глянул на Элдрика и тот нехотя вышел. Адольф тоже отослал слугу.

– И что ты мне хотел сказать, племянничек?