Где только не побывал Деревянко за эти годы! Приморье и Амурская область, Якутия и Красноярский край, Иркутская, Читинская области, Монголия…

Я держу в руках книгу Деревянко «В стране трех солнц» – рассказ археолога о древностях Приамурья. Это научно-популярная книга, а число специальных работ, журнальных публикаций и научных статей, написанных им, исчисляется многими десятками.

Археолог – тот же путешественник. А походная жизнь требует закалки. Надо уметь работать в зной и холод, ветер и дождь. Палатка и спальный мешок на долгие недели становятся и твоим домом, и постелью. В общем котле не часто бывают разносолы. Но трудности Анатолий переносит легко: сказывается отличная физическая подготовка. В пединституте Деревянко играл за сборную волейбольную команду, был чемпионом области, перворазрядником.

Анатолий не мыслит себя без этой тревожной и подчас неустроенной жизни археолога. Его редко видят родители, дочка Леночка, еще реже – братья. Но увлеченность работой, непередаваемая творческая атмосфера, своеобразная романтика настолько сильны, что и жена Анатолия – Женя, выпускница Благовещенского пединститута, способный лингвист, литератор – тоже загорелась работой своего мужа и стала археологом. И уже заканчивает кандидатскую диссертацию.

Кандидатом исторических наук стал и давний институтский друг Деревянко – Борис Сапунов, который был директором Амурского краеведческого музея, а сейчас преподает археологию в родном институте.

Более того, Анатолий Пантелеевич Деревянко является научным руководителем выпускника Благовещенского пединститута Анатолия Мазина, своего активного помощника, большого знатока севера Амурской области, неутомимого разведчика уникальных художественных памятников древности – «писаных» камней.

Курс прежний

И я снова вспоминаю июль позапрошлого года, когда мы полмесяца поднимались вверх по Амуру на катере. Это была разведка, своеобразное макетирование будущей карты археологических раскопок.

На Гуране мы простояли сутки. Вода поднималась, что облегчило нашу работу. В полдень катер снялся с мели, и мы вышли на створы.

Анатолий сам встал к штурвалу. Течение в этих сжатых сопками местах было стремительным, но Анатолий управлял катером уверенно. Не впервой он брался за штурвал, знал лоцию, умел быстро отыскивать обстановочные знаки.

– Послушай, – обратился я к нему, кивая на пухлый, видавший виды блокнот, лежащий рядом с картой. – На сколько лет ты запланировал себе работы в своем «гроссбухе»?

Анатолий ответил сразу, как о давно решенном, известном и рассчитанном до мелочей:

– Здесь лет на десять-пятнадцать. А вообще – на всю жизнь хватит. – И замолк, отыскивая на далеком левом берегу оранжевое пятно очередной створы. Курс – к ней. Там ждал нас новый поиск.

«Амурская правда», 13 января 1973 г.

Заканчивался отчетный концерт Амурского народного хора перед земляками-благовещенцами. Зрители тепло приветствовали артистов. Мы привыкли и как должное принимаем слова благодарности талантливым энтузиастам самодеятельной сцены. Они и теперь прозвучали в притихшем зале. А вот последующее сообщение председателя областного хорового общества Н. А. Лошманова для большинства оказалось совершенно неожиданным:

– Руководитель хора Владимир Яковлевич Пороцкий принят в Союз композиторов СССР!

Отставив баян, еще не остывший от игры, в русской рубашке навыпуск – счастливо и устало улыбался молодой черноволосый мужчина. Первый профессиональный композитор в нашей области.

Шла репетиция. Небольшой зал старенького корпуса Благовещенского музыкального училища почти полностью занят был хором, струнным оркестром. За дирижерским пультом хозяйничал Леонид Израйлов, рядом на крохотном пятачке расположился директор училища В. А. Побережский. Впрочем, сейчас он был в более привычной для нас роли солиста.