Американцу «для приличия» поаплодировали.

Но когда меньшевик (даже меньшевик!) Чхеидзе в ответ заметил: «Вы вот помогите нам главное поскорее войну ликвидировать», то «тут уж, – писал Блок, – аплодисменты были не американские»[182].

Иными словами, господствующим настроением было одно: войну надо кончать! А говорил об этом из ведущих политиков только Ленин!

Ленин ставил вопрос о войне не «бочком» – как Чхеидзе, а прямо, в лоб! И если бы вся Россия – и Россия образованная, и Россия трудящаяся, весной 1917 года прислушалась к Ленину и потребовала от Временного правительства Львова и Керенского, от председателя ВЦИК съезда Советов Чхеидзе немедленно заявить союзникам по Антанте, что Россия не намерена более воевать, и что если союзники будут глухи к позиции России, она предложит сепаратные переговоры Германии, то…

То прекращение войны весной или летом 1917 года путём переговоров было бы вполне возможно. Во всяком случае – для России.

9(22) мая 1917 года Ленин опубликовал в «Правде» статью «Фактическое перемирие», где приводил слова министра-председателя Львова, заявившего: «страна должна сказать своё властное слово и послать свою армию в бой». Львов также возмущался тем, что на фронте установилось «фактическое перемирие»…

«Что же дурного в фактическом перемирии? – спрашивал Ленин. – Что дурного в том, что бойня приостановилась? Миллионы людей перебиты и искалечены на войне. Бедствия, причинённые войной человечеству, и особенно трудящимся массам, неслыханны. Капиталисты наживают на войне скандально высокие прибыли. Солдаты истерзаны и измучены до последней степени…»[183]

Разве Ленин был неправ?

И разве он был в чём-то неискренен и нелогичен, развивая свою мысль дальше:

«Нам возражают, что перемирие установилось только на одном фронте и что поэтому оно грозит сепаратным миром. Но это возражение явно несостоятельное. Ибо если ни русское правительство, ни русские рабочие и крестьяне не хотят сепаратного мира с германскими капиталистами (против такого мира наша партия, как известно, тоже протестовала не раз…) – если никто в России не хочет сепаратного мира с сепаратными капиталистами, то как, откуда, каким чудом может прийти такой мир? Кто может навязать его?

…Далее. Почему фактическое перемирие на одном фронте „грозит“ сепаратным миром на этом фронте, а не грозит распространением фактического перемирия на все фронты?»

Что здесь неверного? И что неверного и вредного для народа России было в следующем развитии ленинской мысли:

«Фактическое перемирие есть состояние неустойчивое, переходное. Это бесспорно. Переходное к чему? К сепаратному миру оно не может привести, раз нет на это обоюдного согласия двух правительств или двух народов. Но почему бы такое перемирие не могло быть переходом к фактическому перемирию на всех фронтах?

…Братание на одном фронте может и должно быть переходом к братанию на всех фронтах… Народы отдохнули бы от бойни»[184].

Ленин аргументированно опровергал утверждение, что перемирие на фронтах поможет Германии – стоящей накануне «растущего голода, краха, разрухи», и заявлял:

«Две программы стоят перед русским народом. Одна – программа капиталистов, перенятая Черновыми и Церетели. Это – затягивание бойни.

Другая программа – программа революционных рабочих всего мира, защищаемая в России нашей партией. Это программа: развязать братание (не позволяя немцам обманывать русских), брататься обменом воззваний, и… распространить братание и фактическое перемирие на все фронты; ускорить переход власти в России в руки Советов…; ускорить этим заключение действительно справедливого… мира в интересах трудящихся»