Увы, бывало и так: опытный партийный дореволюционный и революционный «техник» Шляпников так и не сумел освоить профессию государственного деятеля-созидателя.

В 1915 же году Шляпников (партийная кличка «Беленин») жил в Швеции, наезжал в Норвегию, а нелегально – по партийным делам, и в Россию.

Малоизвестный и любопытный факт! Во время поездки в Норвегию в целях налаживания нелегального транспорта большевистской литературы в Россию, Шляпников обнаружил в порту Вардё на крайнем севере Норвегии целый склад застрявших там с 1907 года комплектов газет «Вперёд», «Пролетарий» и брошюр.

Ленин был этим очень доволен, и 19 сентября 1915 года писал Шляпникову в Стокгольм, прося прислать часть литературы в Швейцарию, а остальное переправить в Россию, «раз будет вообще возможность транспорта»[103].

Тогда же Ленин посетовал на крайне плохую связь с Россией и на то, что «из России имеем невероятно мало вестей». «Просто обида, – писал Ленин, – что такое сравнительно простое дело, как конспиративная переписка с Россией (вполне возможная и в военное время), оказывается из рук вон плохо налаженным»[104].

Из нейтральной Швеции, имевшей через Финляндию прямую почтовую связь с Россией, организовать конспиративную переписку было и впрямь несложно. Из нейтральной Швейцарии, откуда письма шли в Россию через Францию, это было сделать намного труднее. Достаточно вспомнить, что французская военная цензура изъяла рукопись ленинского труда «Империализм как высшая стадия капитализма».

Соблазнительным был и план не только усилить связь с Россией через Скандинавию, а вообще перебраться в Швецию. 26 сентября 1915 года Ленин написал Шляпникову в Стокгольм:

«Насчёт поездки в Вашу страну дело у нас затягивается, во 1-х, недостатком финансов (и доруга дорогб, и жизнь там), во 2-х, полицейской сомнительностью. Будем ждать, пожалуй, возвращения Беленина и его вестей с родины»[105].

Как опытный конспиратор, Ленин в письме к Шляпникову-«Беленину» пишет Шляпникову о «Беленине» (то есть – о самум Шляпникове) в третьем лице, как о другом человеке. Здесь всё понятно – факт поездок Шляпникова в Россию надо было обязательно конспирировать, что Ленин и делал.

Переезд в Швецию (или в Норвегию) не осуществился. С позиций возможной будущей революции известия из России в 1916 году не были настолько обнадёживающими, чтобы рисковать всем, наработанным, имеющимся в Швейцарии, и срываться с места в неизвестность. Лишь резкое обострение ситуации, лишь политический «форс-мажор» в России оправдывали бы переезд, и такое произошло в Феврале 1917 года.

И как произошло!

Были превзойдены самые смелые предположения!!

Ещё в январе 1917 года Ленин больше был занят борьбой с международным оппортунизмом во II Интернационале и в среде швейцарских социалистов, чем непосредственно «российскими» делами. В его письмах 1915–1917 года раз за разом недобрым словом поминается Роберт Гримм – швейцарский социалист-центрист, секретарь Социал-демократической партии Швейцарии, член швейцарского парламента и один из организаторов центристского II^>1/_>2 Интернационала (был и такой).

Как уже было сказано ранее, разоблачению Гримма Ленин тогда уделял внимания чуть ли не больше, чем разоблачению царизма! В именном указателе к туму ленинских писем за август 1914 года – октябрь 1917 года (туму № 49) по количеству страниц, где Гримм упоминается, он уступает только крупнейшим партийным работникам Арманд, Бухарину, Зиновьеву, Коллонтай, Шляпникову и заведующему архивом партии Карпинскому. Что же до иностранцев, то тут отрыв Гримма от остальных более чем внушителен – чаще него Ленин упоминает в письмах лишь Радека.