Как уже сказано, дача превратилась в большевистский центр, в комнатах постоянно толклись люди – приезжали, уезжали. Крупская вспоминала, что входная дверь никогда не запиралась, в столовой на ночь ставилась крынка молока и хлеб, на диване стелилась постель, на случай, если кто-то приедет ночным поездом.
Забавный момент – как писала Крупская, «другой раз нападало такое настроение, что хотелось чем-нибудь перебить мысли», и тогда обитатели «Вазы» садились играть в… дурака!
По словам Крупской «расчётливо играл Богданов, расчётливо и с азартом играл Ильич, до крайности увлекался Лейтензен»… Иногда приезжал из какого-нибудь районного комитета Питера человек с поручением и с недоумением заставал руководящих товарищей за таким несерьёзным занятием. «Впрочем, – заключала рассказ Крупская, – это только такая полоса была»…[412]
Упомянув этот эпизод в своих воспоминаниях, Крупская, конечно же, не имела в ввиду потрафить обывателю – вот, мол, и Ленин не только в шахматы играл, но и в «дурака»…
Не для этого привёл этот эпизод и я.
Маяковский, обращаясь к Пушкину в своём стихотворении «Юбилейное», признавался: «Я люблю Вас, но живого, а не мумию»… Так вот, из Ленина – стараниями лицемерных будущих иуд из аппарата хрущёвско-брежневского ЦК – настолько настойчиво делали позлащённую мумию, что живой человек в массовом восприятии исчезал. А Ленин был живым человеком! Он, говоря словами того же Маяковского, «и теперь живее всех живых»…
К слову, хозяин дачи «Ваза» – Г. Д. Лейтензен (1874–1919), был в партии не случайным человеком. Он вёл партийную работу с 90-х годов XIX века в Екатеринославе и Туле, в начале 900-х годов эмигрировал, познакомился с Лениным, стал большевиком, сотрудничал в большевистских изданиях. В январе 1919 года он погиб на Восточном фронте гражданской войны.
В череде важных дел, изредка перемежаемых отдыхом, проходило время… Наконец, в апреле 1906 года в Стокгольме собрался тот съезд, на проведении которого Ленин настаивал осенью 1905 года… Съезд проходил с 12(25) апреля по 27 апреля (10 мая). Четвёртый по формальному счёту и третий фактически, IV съезд РСДРП был назван Объединительным, потому что его задачей было провозглашено объединение двух частей партии.
Ничего путного из этого, правда, не вышло… Меньшевики на съезде оказались в большинстве, в ЦК были избраны только 3 большевика (В. А. Десницкий, Л. Б. Красин и А. И. Рыков, которого позднее заменил А. А. Богданов) и 7 меньшевиков (В. Н. Розанов, Л. И. Гольдман, Л. Н. Радченко, Л. М. Хинчук, В. Н. Крохмаль, Б. А. Бахметьев и П. Н. Колокольников)[413].
В редакцию Искры" были избраны только меньшевики.
Как же так вышло?
Ну, одним из объяснений произошедшего в Стокгольме может быть следующая пикантная деталь…
Петербург – это промышленный пролетариат, Тифлис – это мелкие ремесленники. Однако Тифлисская организация – традиционно меньшевистская, послала на съезд столько же делегатов, сколько столичная. Делегаты съезда избирались от определённого числа членов партии, а меньшевики были склонны принимать в РСДРП кого ни попадя… И IV съезд РСДРП оказался "проходным", лишь выявившим противоречия между ленинской частью партии и той частью, которую уже можно было называть антиленинской.
Конец ознакомительного фрагмента.