Как прекрасно, что в свое время она научилась искать положительные моменты в любой ситуации, убегая таким образом от мучительных чувств! Ведь именно благодаря этому нечто тягостное, сжимающее, давящее на грудь и верх живота в районе солнечного сплетения сейчас отпускает ее. Не научись Лена владеть собой, кто знает, сколько пришлось бы терпеть эти неприятные физические ощущения, вызываемые ненужными эмоциями.

А всё же интересно, каково это, когда каждый день в удовольствие?

И снова Лене показалось, что кто-то резко окликнул ее. Она огляделась по сторонам в поисках зовущего и внимательно присмотрелась к кустам. Нет, в лесу никого, кроме нее не было.

А ведь ей нравилось писать картины с самого детства. Ни один подарок не радовал так, как краски. Но это, конечно, было лишь увлечением. Не более того. Лене, такой талантливой и всесторонне развитой, было из чего выбирать. Не стоило рисковать будущей стабильностью при подборе профессии. Все дети любят рисовать. Мало ли что ей нравилось в детстве!

Лена вдруг вспомнила себя в начальной школе. Домашнее задание: изобразить картину с великаном. Лена рисует земной шар и большую ступню над ним. И сразу следующее видение: она старательно списывает Гулливера с иллюстрации в книге под строгим взглядом мамы, стоящей над ней, а рядом в мусорном ведре лежит рисунок с земным шаром.

– Елена!

Снова этот голос извне. Эх, помыть бы сейчас посуду, что ли, и перестать думать…

Лена мотнула головой и закрыла глаза, чтобы отогнать неприятные мысли. Распахнув веки, она обнаружила себя посреди поляны в темном лесу. Сквозь деревья просачивался тусклый голубоватый свет. Лена заметила две тени, двигающиеся в ее сторону. Со всех сторон какофонией стал звучать приглушенный шепот. Лена не могла разобрать слов, но внутри нее что-то привычно сжалось. Она замерла в оцепенении, а тени начали расти и, возвысившись над лесом, склонились к ней, готовые в любой момент раздавить и подмять под себя. Гул тысячи голосов взорвал вдруг наступившую тишину. Лена сорвалась с места и побежала прочь.

Она мчалась сквозь чащу в кромешной тьме, не разбирая дороги и не оглядываясь, но явственно чувствуя на своей спине дыхание нагоняющих ее монстров. Ветки обдирали лицо в кровь, камни, лежащие на дороге, сбивали ноги, но спасающаяся Лена ничего не замечала.

Ей, конечно, не удалось скрыться от преследования. Тени нагнали ее и придавили к земле, закрыв собою небо и любую возможность выбраться.

Лена не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Ей стало тяжело дышать от немыслимого давления. Она прекратила любые попытки сопротивления и закрыла глаза, готовясь принять неизбежное. В голове отчего-то возникла картина со стоящими рядом однотипными строениями, среди которых было общежитие. И в этот раз Лене безошибочно удалось найти родное окно, так как в нем она увидела Сашу.

– Нет! – крикнула Лена и рывком поднялась с земли.

Превозмогая невероятное давление, она бросилась к просвету между деревьями, который оказался выходом из леса. Лена побежала к озеру, ощущая ставшую уже непривычной легкость, остановилась у самой кромки воды и обернулась, готовая вступить в бой с тенями. Но сзади никого не было.

– Зачем? За что вы так со мной? – закричала она что есть мочи, обращаясь, казалось, к самой чаще.

Затем она взглянула на свое истерзанное тело и зарыдала от горечи и обиды, не пытаясь сдержаться и унять давящую боль в районе солнечного сплетения.

А потом наступил рассвет.

Лена очнулась и посмотрела на солнце: белый ослепляющий свет, стирающий и поглощающий всё вокруг. Только он, и ничего больше. Она зажмурилась и в наступившей темноте ясно, будто перед собой, увидела полотно с изображенным на нем мужчиной в мельчайших подробностях, как если бы склонилась над ним, чтобы рассмотреть детали.