Когда заправочный пистолет отстрелил, колонка, будто выдохнув, замолчала. Александр вопросительно посмотрел на нее, и та будто в ответ тихонько зашипела. Он вытащил пистолет из бака, для примирения вернул его обратно колонке и пошел в кассу за сдачей.

Выехав с заправки, он проехал еще метров семьсот, когда слева фарами его автомобиля осветилась стела «Кинешма», сообщающая водителю, что тот въезжает в одноименный город.

Скинув скорость, проехал уснувший частный сектор, и, когда доехал до силуэтов первых жилых многоквартирных домов, остановился на обочине метрах в десяти от фонарного столба. Дома были кирпичные, двух-трех этажные, от дороги их отделяли цветочные садики. В домах была темнота, лишь в паре квартир горел свет.

Обычная лампа накаливания фонарного столба, призванная освещать улицу, на которой остановился Александр, не очень помогает рассмотреть окрестности. Секунд пять вглядывался в рой мошек, настойчиво пытающихся продлить свою жизнь, разменяв солнце на фонарную лампочку. «Даже ночью жизнь кипит» – подумал Александр. Он посмотрел время: самое начало первого часа ночи, все нормальные люди уже спят.

Неожиданно на капот кто-то упал. С шумом и смехом откуда-то справа из темноты вышла компания юношей и девушек, человек семь. Молодой человек в джинсовой куртке, глядя на водителя, стучал ладонями по капоту, выкрикивая: «не спи! не спи!». Хохоча, они исчезли на другой стороне дороги.

«Молодежь – усмехнулся Александр – Беззаботное летнее время, может даже каникулы. Сколько им сейчас лет? Работать не надо, знай себе гуляй. Эх, где моя молодость…»

Он посмотрел направо, туда, откуда появилась компания: там была непроглядная темень. Один ни за что бы туда не пошел, подумал он. Да и с кем-нибудь тоже. Хотя, смотря с кем. С некоторыми персонажами только в такую темень и ходить…

Но надо закончить поездку. Зачем-то скривив физиономию, взял телефон и с сомнением набрал номер:

– Алло, Володя. Алло! Это Александр, слышишь меня? – прикрикнул он в трубку, видимо предполагая, что в том месте, где находится в данный момент его собеседник, связь будет настолько плохая, что проще будет докричаться.

– Да слышу, Саша, не ори ты так – ответил сонный голос – Ты уже подъезжаешь?

– Нет пока, в Кинешму приехал только, остался последний рывок до вас – все так же повышая голос и чеканя слова, отвечал Александр. Если бы он стоял на улице, вполне возможно продолжал бы разговор, стоя по стойке смирно.

– Саша, может, в городе переночуешь? Завтра с утра приедешь. Я своих уже уложил… – с надеждой проговорил Владимир.

– Тут осталось километров 40 ехать, проеду, ты главное дождись.

– М… ну, смотри – надежда из голоса улетучилась – Подъедешь когда, не сигналь, перебудишь всю деревню, позвони…

– Понял…

– …Дорога вроде нормальная была. Звони, в общем.

– Все понял, договорились.

– Стой! Слушай, ты знаешь английский язык?

– Чего? – опешил Александр.

– Английский язык изучал? Может, в школе?

– Чего? Ну, знаю несколько слов…

– Ты знал, что в фамилии «Козлов» есть частичка любви?

– Чего? – через секунду добавил ничего не понимающий Александр.

– Ладно, не обращай внимания. Дочку укладывал спать, пошутила она так, десять лет ей. Услышала где-то. Вот теперь не знаю, смеяться или расстраиваться начинать…

– Чего?

– Всё, жду.

Александр с чувством выполненного долга выключил телефон. «Козлов, любовь – задумался он и вспомнил поговорку – Любовь зла, полюбишь и козла». Чего от него хотел услышать Владимир?

Он огляделся по зеркалам машины, будто заглядывая в прошедший день. Проехал уже путь в 400 километров из Москвы до Кинешмы, и сейчас оставалось каких-то 40 до расположившейся на левом берегу реки Волги деревни Зорино.