За время этой краткой речи Лелик успел несколько раз приложиться к бутылке, поэтому пребывал уже просто в состоянии эйфории. Но тут внезапно он представил Наташу, которая смотрит по телевизору его выступление, доходит до места, где он отказывается от денег и произносит:

– Я так и думала. Лелик, ты всегда был – дурак-дураком!

Эта мысль его несколько расстроила, но корректировать нобелевскую речь уже не было сил. Тогда он решил позвонить Наташе и спросить ее мнения о подобном поступке нобелевского лауреата. Набрал номер, Наташа сняла трубку и сказала:

– Игоречек! Это ты, солнышко?

Лелик повесил трубку, и скупая мужская слеза как-то сама вскипела в правом глазу. Он некоторое время полежал, жалея себя и негодуя по поводу хамского поведения Наташи, а потом и не заметил, как заснул.

«Нас утро встречает прохладой…» неожиданно колоколом зазвенело у Лелика в голове, потому что как истинный поэт он на любое событие реагировал чем-то стихотворным. Сознание потихоньку выплывало из ночных кошмаров (Лелику почему-то снилось, что он женится на Фуфайкине) и начинало оценивать обстановку. Оказалось, что уже утро, а Лелик валяется на диване у открытого окна и замерз как цуцик, несмотря на изрядную долю горячительного, принятого накануне.

При воспоминании о горячительном Лелик помрачнел. В коньячной бутылке оставалось грамм 48, не больше. А без бутылки на рыбалку ехать не имело никакого смысла, потому что Серега был мужичком очень серьезным и подобного халатного отношения к делу не прощал. Но на рыбалку поехать очень хотелось, поэтому Лелик стал напряженно шевелить мозгами. Получалось, что как ни шевели, а единственный выход – это отправляться на поклон к Красюку. Потому что до отъезда оставалось буквально полчаса, а в магазин никак было не успеть.

Лелик встал, оделся, кое-как умыл помятое лицо и отправился к соседям. На звонок вышла Ирина.

– Ир, – сказал Лелик просительно, – ты мне бутылку коньяка не продашь? А то – во как надо, но в магазин уже не успеть. Я как вернусь через день, так сразу отдам.

– Э, брат, – ответила Ирина, – на подобные темы надо с Красюком разговаривать. Я самовольно не могу алкоголь из дома выносить. Убьет. Сейчас спрошу, может ли он тебя принять, – и она отправилась в квартиру.

Лелик поежился. Просить коньяк у Красюка было опасно, но другого выхода не было.

– Шуруй, – сказала вновь появившаяся Ирина. – Мсье Красюк готов вас принять в гостиной.

Лелик осторожно зашел в квартиру и направился в гостиную. Там на крышке рояля вольготно расположился Красюк в трусах, прихлебывая кофе из литровой кружки.

– Ну, – спросил он, поглядывая на Лелика красным глазом.

– Миш, привет, – заторопился Лелик, чувствуя себя очень неуютно. – Я хотел по соседски одолжить на денек бутылку коньяка. А то на рыбалку собрался, там для одного полковника коньяк нужен, а у меня – нету.

– А куда вчерашнюю дел? – поинтересовался Красюк.

– Как куда? – растерялся Лелик. – Выпил, конечно. Вчера же суббота была.

– Ага. Выжрал, – удовлетворенно произнес Красюк. – Что доказывает неоспоримый факт: интеллигенция сейчас пьет до синих крокодилов точно так же, как и простые люди. Ведь правильно?

– Дык, – сказал Лелик и фальшиво хихикнул. – Пьем, куда же деваться? Потому что очень большое давление испытываем.

– Это вы-то давление испытываете? – изумился Красюк. – Да вы и не знаете – что такое давление! Давление – это когда на тебе лежит туша в двести килограмм, которая твою ногу натягивает на твое же ухо. Хочешь, продемонстрирую? Полезай на рояль.

– Миш, а тебе верю на все сто процентов, – заторопился Лелик. – Ты не сомневайся. Просто мне коньяк очень нужен, – попытался Лелик перевести беседу в нужное русло.