Уходя из Московии, гетман Сагайдачный мог быть доволен достигнутыми результатами. Ему удалось провести успешные переговоры с иерусалимским патриархом Феофаном. Он доказал польскому королю, что без запорожских казаков коронная армия не способна достигнуть военных успехов, а московского царя побудил задуматься о том, не лучше ли ему принять запорожцев в свое подданство, чем воевать с ними. Мысль о пролитой крови сотен русских единоверцев, конечно же, не давала покоя, преследовала до последних дней. По пути Сагайдачный не стал разорять пограничного Курска, послал туда доверенных людей, чтобы они успокоили население города, по возможности разъяснили суть вещей.

Перед приездом в Киев иерусалимский патриарх обратился к коронному гетману с просьбой о получении королевского позволения на проезд по территории Речи Посполитой. Король такое согласие дал. Пётр Сагайдачный с несколькими тысячами казаков встречал Иерусалимского патриарха на русско-польской границе и «охраняли Святейшего Отца, словно пчёлы матку». Проводив до границы с турецкими владениями, гетман Сагайдачный обратился к нему с просьбой о разрешении Войска Запорожского от греха братоубийственной войны против православных московитов. Патриарх прочёл над коленопреклонёнными запорожцами молитву и дал им разрешительную грамоту, впрочем, после сурового назидания.

Вскоре стало известно о вторжении в Польшу турецкой армии султана Османа. Несмотря на отчаянные призывы Сигизмунда к европейским монархам выступить единым христианским фронтом против магометан, все они отказали ему в военной помощи. Чтобы добиться поддержки от патриарха Феофана и запорожцев, король Сигизмунд, не моргнув глазом, пообещал полную свободу православного вероисповедания в Речи Посполитой и официальное признание рукоположенных патриархом архиереев. Патриарх и запорожский гетман отлично знали цену обещаниям Сигизмунда. Тем не менее политическая мудрость диктовала свои резоны. Учитывалось и смутное время, и разрозненность русских князей, и многое другое. На Рождество в Запорожскую Сечь прибыл посланник с грамотой патриарха, в которой Феофан благословлял запорожских казаков выступить против турецкой армии.

Султан Осман Второй также направил посольства к царю Михаилу Фёдоровичу и на Сечь гетману Якову Бородавке, предлагая заключить военный союз против Польши. Запорожским казакам султан так же, как и король польский, глазом не моргнув, обещал автономию в составе Османской империи. Как выяснилось позже, Бородавка прельстился посулами порты и начал двойную игру. Но обыграть всевидящего Петра Сагайдачного не смог.

По благословению патриарха Феофана казаки в июне двадцать первого года созвали Раду с участием духовенства. Было решено поддержать польского короля в войне с Турцией и направить к нему для переговоров об условиях, на которых запорожцы согласны поддержать Речь Посполитую в этой войне, Петра Сагайдачного.

Гетман Яков Бородавка двигался к Хотину очень медленно, выражая явное нежелание вступать в битву с 160-тысячной турецкой армией. Растянувшись на десятки километров, казачьи войска под предлогом нужды в провианте и фураже беспардонно разоряли имения польской шляхты. В это время мудрый Сагайдачный упорно вёл переговоры с королем Сигизмундом, и ему удалось добиться признания автономии казачьих территорий в административном и церковном управлении. Окрылённый «честным королевским», Пётр Кононович помчался из Варшавы прямо на фронт, где его уже ждала роковая татарская засада с отравленной стрелой.

Осман Второй возглавил империю в возрасте четырнадцати лет после свержения янычарами его дяди султана Мустафы. К началу Хотинской битвы султану было семнадцать. Второго сентября, едва завидев королевскую армию, он приказал войскам вступать в бой прямо на марше. При этом на волне экзальтации поклялся не есть, пока турки не войдут в лагерь командующего польскими войсками. Но сражение затянулось. К исходу четвёртого дня, турки, убедившись в бесполезности своей артиллерии, начали отступать. Казаки дерзко ворвались в турецкий лагерь. Чтобы удержать его, послали гонцов к коронному гетману Ходкевичу с просьбой прислать подкрепление, но гетман, как им сказали атаманы, решил поберечь польских солдат. Казакам пришлось оставить турецкий лагерь и свою богатую добычу. Справедливо возмущённые запорожцы подняли было бунт против поляков и хотели оставить их одних воевать против турок.