Лексимильян Сворье был шестым сыном из восьми детей, его отец держал лавку по продаже и ремонту ботинок. Унаследовать лавку ему не светило, и после окончания платной ремесленной школы он был предоставлен сам себе. Родителям и так хватало забот: заниматься делами в лавке, а также ухаживать за самым маленьким братиком Орто, которому было всего пять лет. Отец Андро ему сказал, чтобы тот искал свой путь в жизни, и Лекс искренне пытался выполнить наказ отца: слонялся по городу без дела, играл с друзьями в ножички или кости и в редких случаях пытался устроиться посыльным куда-нибудь на работу. С работой у него не ладилось: то начальник ему не нравится, то сам напортачит, то просто лень. Чаще всего он с Димкой слонялся по городу или играл в кости. Вот два товарища и решили, что они будут профессиональными ворами и будут воровать по-крупному. Начали они с кондитерской лавки.

Лекс дошел до двери столярки, взял ключик под ковриком и открыл ее. Обстановка в комнате была рабочая: остатки стружек и опилок валялись на столе, два стула стояли вдоль стены, стеллажи были завалены разными инструментами, к которым дядюшка Гон относился с уважением, и которые всегда были в идеальном состоянии. Венцом комнатушки была пирамида из гробов и их заготовок, находившаяся углу. В дальнем конце столярки находилась гробовая дверь, как говорил Димка – антураж, которая вела в комнату Димки. Она была очень маленькой, поскольку изначально предназначалась для кладовки, но теперь там жил Димка, и поэтому в ней было очень чисто. Вдоль стенки стояла кровать, два стула – около письменного стола, а тумбочка и еще один стол – у изголовья кровати. Кровать была идеально заправлена, а подушки гордым парусом лежали одна на другой. Димка спал ногами к двери, как он говорил – «для антуража». Лекс сел на стул и стал переодеваться в свою одежду. Брюки из плотной ткани, рубашку светлого оттенка (определить истинный цвет ее было невозможно) и сапоги – гордость работы его семьи. Сапоги были очень легкими, но при этом летом в них никогда не было жарко, и зимой – не холодно.

– Оо! Ты тут! Как ты? – в комнату ввалился Димка, сильно хромая на одну ногу. – Фу, а чем паленым так несет?

– Ура, Димка! – обрадовался Лекс и побежал обнимать друга в одном сапоге. – Я думал, тебя схватили! Ты чего так долго? Где ты был?

– Да я это, вот, меня ранило как бы. – Димка повернулся спиной и Лекс стал рассматривать обломок деревянной стрелы, торчащей чуть пониже спины, в мягком месте, как говорится.

Лекс не удержался и стал ржать над местом ранения друга. Димка фыркнул и включил магический светильник. Картина, которую увидел Димка, развеселила его настолько, что он даже забыл про своё ранение. Волосы его товарища Лекса, которым завидовали даже некоторые девчонки, приобрели грязно коричневый цвет и стали короче раза в два, если смотреть со спины. Фаербол попал Лексу рядом с шеей, но не сжег её, а как-то аккуратно пролетел мимо, при этом сделав чудесную прическу.

– Теперь косичку ты не заплетешь, – сквозь слёзы и смех проговорил Димка. – Или только две над ушами! Как у осла!

– Сам ты осел, – беззлобно огрызнулся Лекс. – раненый окорочек…

Лекс принялся кукарекать и хромать, стараясь задеть друга.

– Ладно, давай делить добычу. – устав смеяться, сказал Димка.

– Точно. Доставай.

– Одна, две, три… – Димка доставал смятые конфеты из сумки, которую с Лексом шили два дня… – Семнадцать.

– Ну, очень даже неплохо, – сказал Лекс и забрал себе половину, а точнее девять конфет.

– Эту отдадим Орто. – сказал Димка, тоном большого начальника, – иначе так разругаемся и погорим.