– Это что? – пальцем он указывал на бесформенный комок.

– Это… все, что осталось от моего заклинания, а вот эта жидкость – нить Заракса, – по пальцам Лекса потекла черная слизь.

– Ты хочешь сказать, что вся эта хрень, которую ты чертил сутки – не работает? – Димка разочарованно смотрел на Лекса.

– Ну, она работает, только неустойчиво, точнее, нити Заракса не хватает для проведения большого количества энергии, – Лекс начал разъяснять, а потом подытожил, – Она выгорает.

– Мы могли попасться? – Димка вытаращил глаза в изумлении.

– Ну, попасться, не самое страшное, что было возможно. Я мог сгореть, – Лекс снял плащ, рубашку и повернулся спиной к Димке. На спине был черный магический ожог около пяти сантиметров в диаметре.

– Ты больной! – глаза Димки были раскрыты настолько, что казалось, они сейчас выпадут.

– Дорабатывать проект сумки будем, когда раздобудем хоть немного денег. Воровать у своего отца я больше не хочу, а нити Заракса и другого материала у нас больше нет. – Лекс сморщился от боли в спине, надел рубашку с дыркой и добавил: – Сейчас надо перекусить, разложить по местам артефакты, пока родители не заметили их пропажу, и выдвигаться на разведку в таверну «Кулак тролля».

– Подожди, я мазь возьму у тети от магических ожогов, и бинт, – с этими словами Димка, забрал воздушные жезлы и вышел из комнаты. А Лекс стал просматривать чертеж энергетического рисунка своей сумки. В основу заклинания надо вносить коррективы, и очень большие коррективы: перспектива обзавестись лишней дыркой в спине его не прельщала.

Димка вернулся с мазью и бинтами. Он наложил повязку на черный ожог и нанес на нее мазь. По спине пробежала холодная дрожь – мазь помогала. Лекс взял огненный амулет и отправился домой переодеться и поесть. По дороге к дому Лекс размышлял, как усилить энергоканалы его заклинания и сделать систему охлаждения. Нить Заракса тут была неуместна: она пропускала слишком малые потоки энергии, в данном случае надо использовать металл. Беда была в том, что о металле он не знал ничего. К тому же, металл выплавляли кузнецы, знакомых среди этой профессии у Лекса не было, а рисковать лицензией никто не будет ради него. А еще выплавка металла контролировалась и подлежала учету. Всё это делало его затею невыполнимой и злило Лекса.

– Ты где пропадал весь день? – спросил отец, когда он только пришел.

– Утром в библиотеке, потом гулял с друзьями, – почти честно ответил Лекс.

– Лексимильян, подожди, – отец его втянул на кухню, кроме них там никого не было, – Ты пропадаешь целыми днями и ночами, слоняешься по городу, Макс говорит, что видел тебя в квартале Нищих. Может, ты вляпался в какую-нибудь историю?

– Пап, нет, – ответил Лекс.

– Тогда почему ты не ночуешь дома и всячески избегаешь нас с мамой? Я беспокоюсь за тебя.

– Папа, я ищу работу, иногда читаю в библиотеке…

– Работу в Нищем квартале? Я знаю только одну профессию, которой там можно овладеть, – Гордон Сворье перебил его, он переживал за сына.

– Да пап, мы просто гуляли там, а чтобы найти работу, я учусь самостоятельно в библиотеке, завтра снова пойду туда, – Лекс искренне хотел успокоить отца.

– Да хватит уже рассказывать про библиотеку. Ты наверняка читаешь там ерунду, как Вирдеона и твой рыжий друг.

– Не, пап, ты не прав, – не без оснований сказал Лекс и добавил, – Я заинтересовался световыми явлениями и энергетикой.

– И что же ты хочешь сделать? – этот вопрос отца обескуражил сына.

– Э.. Ну… Не могу пока сказать. Просто я не уверен, что это сработает.

– Опять врешь? – Гордон приподнял бровь и принял суровый вид.

– Нет, пап… Ну… В общем, я хочу изменить побочные явления магии в световой эффект путем преобразования одного вида энергии в другой, – Лекс говорил правду, таких слов Гордон не ожидал услышать от своего юного сына, и это его порадовало.