2. Класс куриалов, мелких земельных собственников, разделявшихся на простых куриалов и принципалов (principales).

3. Верхнюю ступень сословной иерархии занимали римские сенаторы, крупные землевладельцы, получившие право присутствия в верховном римском центральном учреждении – Сенате. Они не должны были непременно заседать в римском Сенате, а должны были только удовлетворять двум условиям – владеть имуществом в 400 000 сестерций (около 70 000 руб.) и пройти предварительно всю лестницу муниципальных должностей в своем городе. В их руки мало-помалу перешла вся земля, которая раньше составляла собственность среднего сословия.

Наконец, вне этих классов находились рабы и вольноотпущенники.

Классы были резко отделены друг от друга и наследственны (каждый по прирожденному праву вступал в ряды сословия, к которому принадлежал его отец). Но мог опуститься в низший класс тот, кто делался бедным, а тот, кто приобретал все больше и больше богатства, мог, напротив, подниматься по ступеням сословной иерархии – и это последнее сделалось предметом искания для всех энергичных людей. Правительство не сопротивлялось «лестничному» восхождению наиболее деятельных представителей населения из самого низшего, даже рабского положения, до самого высокого; однако не допускалось, чтобы один человек в течение всей жизни возвысился более чем на одну ступень.

Таким образом, каждое сословие, уменьшаемое постоянно частью поднимавшихся вверх своих членов, постоянно же восполнялось снизу: плебеи восполнялись рабами, куриалы плебеями и так далее. Когда вся муниципальная карьера была пройдена, человек, после того как отличился на римской службе, награждался императором званием римского сенатора, и этот почетный титул закреплялся за его родом на вечные времена.

И вот, наиболее характерным явлением во внутренней истории Римской империи III века оказывается то обстоятельство, что класс аристократии постоянно возрастал и сделался, наконец, всемогущим, между тем как средние классы впали мало-помалу в нищету и рабство. «Это явление, – говорит Фюстель де Куланж, – не есть следствие деспотизма, непомерного гнета налогов или привилегий, как думают некоторые; преобладание земельной аристократии и уничтожение класса средних, мелких собственников (куриалов) – факты тесно между собой связанные и объясняющиеся социальным строем государства».

«К половине III века цвет сословия куриалов, даже большая его часть возвысилась до сенаторского достоинства, вступила в ряды не провинциальной, не городской, а имперской аристократии. Это обстоятельство само по себе не разложило, не разорило бы сословия куриалов, если бы оно продолжало получать снизу все, что отнимали у него высшие классы общества. Представим себе это постоянное, но медленное восхождение из сословия в сословие, которое составляло общее социальное правило во всей империи. Неудивительно, что это явление было могучим стимулом для труда, источником благосостояния в течение трех веков. Пока плебеи могли подниматься до степени куриалов, а самые богатые куриалы уходить в число сенаторов, до тех пор совершалось правильное возобновление во всех классах. Но к IV столетию дело переменилось.

Ремесленные и торговые коллегии разорялись, и развитие класса плебеев прекратилось. Это и было то зло, которое подточило корни городских курий. Класс куриалов разлагался: лучшие члены уходили вверх, эта потеря не могла восполняться снизу, так как обедневшие и ослабевшие плебеи не имели силы подыматься до степени куриалов; внутри сословия образовалась пустота, класс, истощенный сверху и не подкрепляемый снизу, все больше и больше уменьшался и числом, и благосостоянием, несмотря на энергичные меры правительства воспрепятствовать этому явлению.