Восточную половину вала составляла римская военная дорога, на несколько футов возвышающаяся над остальной поверхностью и защищенная сторожевыми башнями, расположенными на небольшом расстоянии друг от друга. Западная половина, по Неккару, Майну и Рейну, представляла обширную земляную насыпь в 16 футов высоты; впереди вала был широкий ров, в промежутке, при подошве вала – стена или острог из крепкого тына заостренных кверху, вколоченных в землю бревен. Позади находились укрепленнные сторожевые башни, по одной на каждую милю.>3 Простираясь на такое большое расстояние, вал очевидно не представлял непреодолимой преграды, не мог быть везде одинаково хорошо защищаем, и вообще служить преградой для вторжения варваров; но все-таки он служил для римлян весьма полезной сторожевой линией.
Римляне удерживали за собой вал до конца III века. Таким образом, в продолжение 200 лет ограждаемая им территория принадлежала к Римской империи, и до сих пор она наполнена остатками римской культуры. Население, жившее здесь, было вполне романизировано. Эта область, занимаемая ныне Вюртембергом и Баденом, в римское время называлась Десятинные поля (Agri decumates – см. Germ., 29).
Для нас важно не столько военное, сколько культурное значение римского пограничного вала и охранявшей его линии легионов. Римский легионер являлся носителем культуры (Kulturträger) в завоеванных странах в первые четыре столетия нашей эры; позднее эту миссию выполняли средневековые монашеские ордена. Canabae – поселения при постоянных лагерях римских легионов – обращались в солдатские посады, большие торговые села и, наконец, в цветущие городские общины. Кроме того, приток колонистов, преимущественно состоявших из людей беспокойных, но вместе с тем и предприимчивых людей с капиталом и знаниями, наполнил пограничные местности при военных дорогах и внутри вала густым народонаселением. Бавария, Вюртемберг и Баден украсились римскими городами, селами, виллами. Течение рек было отрегулировано, болота осушались, леса прорезались дорогами и просеками, открывались каменоломни и рудники.
Бани, храмы, гостиницы, мастерские, театры свидетельствуют нам сейчас своими развалинами о былом процветании края; цирюльники, торговцы, писцы, ремесленники и ученые переносили на Рейн и Дунай удобства и наслаждения культурной жизни.
Кроме главных городов существовало еще множество мелких пунктов, и теперь остающихся свидетелями тогдашнего утонченного городского быта. Сохранившиеся памятники вводят нас в мир идей и чувств, которые некогда одушевляли здешнее население. Особенно интересными являются следы занесенного сюда с Востока культа бога Митры, обряды которого имеют много сходного с христианскими обрядами и который именно в силу нравственной чистоты своих догматов дольше всех других противостоял распространению нового учения. До сих пор еще существует много остатков алтарей и капелл с изображением Митры, свидетельствующих о значительном распространении восточного культа в этой местности.
Из Италии перенесено сюда возделывание культурных растений – садовых цветов, плодовых деревьев, виноградной лозы. Все это не оставалось, конечно, без влияния и на соседей – германцев, которые усваивали черты римского хозяйства, римскую утварь и домашние принадлежности. Римские купцы проникали внутрь Германии; точно так же, как и легионеры, они являлись там носителями греко-римской культуры. Но сами германцы не пользовались безусловным разрешением переходить через границы и поселяться навсегда или на время на римской территории: они пользовались этим правом только в отдельных местах и в определенное время. Только гермундуры составляли исключение, и им, предпочтительно перед всеми другими племенами, дозволялось вступать даже в Augusta Vindelicorum (Аугсбург).