Констанция – второстепенный персонаж. В “Ричарде II” лирический персонаж выходит на первый план – язык Ричарда перенимают и другие действующие лица.

Когда Буши просит королеву оставить грусть, “веселость сохранять и бодрость духа”, королева отвечает:

Буши

Королева

В “Ричарде II” лирично окрашены подчас даже речи Джона Ганта: прощаясь с сыном-изгнанником, Болингброком, он советует ему воспринимать мир подобно Ричарду, то есть как актер (i. 3).

Ричард – прототип Гамлета. Его можно сравнить и с другими негодными королями, с Генрихом VI, набожным человеком, который мог бы стать монахом, но вынужден принять корону в смутное время, и с Ричардом III, человеком действия, который страстно желает стать королем и, вопреки всем законам справедливости, планомерно избавляется от людей, стоящих у него на пути, – Болингброк этого не делает. Ричарда II больше занимает идея царствования, нежели само царствование. Подобно сочинителю второразрядных стихов – сочинять он, кстати, мастер, – он увлечен идеями, а не действием. Король очень хорош на церемонии открытия рыцарского турнира, но вряд ли способен на осмысленное действие, а его страсть к ритуалам граничит с самоуничижением. Так, в сцене отречения он смотрится в зеркало и говорит:

С силой бросает зеркало на пол.

Ричард не богат на чувства, но наслаждается ситуацией, которая могла бы породить чувства. Когда Болингброк, после того как Ричард разбил зеркало, говорит ему: “Разрушена лишь тенью вашей скорби / Тень вашего лица” – Ричард хватается за метафору, чтобы обратить ее в еще более изощренный образ:

Прощаясь с королевой, Ричард думает не о ней и даже не о самом себе, а о том, как повесть о короле Ричарде прозвучит в литературе:

В последнем монологе Ричард подлинно счастлив. Он сравнивает свою темницу с миром и находит сравнение интересным: