Предположим, я рассказываю вам некую историю. Эта история состоит в том, что необходимо воспользоваться одним из центральных пунктов философии Лейбница, и рассказываю я вам эту историю так, как если бы она была описанием иного мира, и вот я перечисляю главные пропозиции, которые формируют забавную мысль.

A) Поток мысли всегда влечет за собой знаменитый принцип, который имеет весьма своеобразный характер, потому что это один из тех немногочисленных принципов, относительно которых можно быть уверенным, и в то же время мы совершенно не видим того, что он нам дает. Он достоверен, но пуст. Этот знаменитый принцип есть принцип тождества. Принцип тождества высказывается в классической форме: A есть A. Это несомненно. Если я говорю, что синее есть синее или что Бог есть Бог, я не говорю тем самым, что Бог существует, но в каком-то смысле на моей стороне достоверность. Только вот что: мыслю ли я что-нибудь, когда говорю, что A есть A, или не мыслю? Все-таки попытаемся сформулировать, чтó влечет за собой этот принцип тождественности. Он являет себя в форме взаимной пропозиции. A есть A – это означает: субъект A, глагол «быть», A – атрибут или предикат, существует некая взаимность между субъектом и предикатом. Синее есть синее, треугольник есть треугольник; это пустые и достоверные пропозиции. Но все ли это? Тождественная пропозиция – это такая пропозиция, где атрибут или предикат – тот же самый, что и субъект, и вступает с субъектом в отношения взаимности. Существует и второй случай, чуть-чуть более сложный, а именно: принцип тождества может детерминировать пропозиции, являющиеся не просто взаимнообратными. Теперь перед нами не просто обратимость предиката с субъектом и субъекта с предикатом. Предположим, я говорю: «у треугольника три стороны», и это не то же самое, что сказать «у треугольника три угла». «У треугольника три угла» – пропозиция тождественная, так как обратимая. «У треугольника три стороны» – немного отличается от предыдущей, здесь нет обратимости. Нет тождественности субъекта и предиката. И действительно, три стороны – это не то же самое, что три угла. И все-таки существует так называемая логическая необходимость. Эта логическая необходимость означает, что вы не можете помыслить три угла, образующие одну и ту же фигуру, без того чтобы у этой фигуры не было трех сторон. Обратимости здесь нет, но есть включение. Три стороны включены в треугольник. Неотъемлемость, или включение.

Аналогично этому если я говорю, что материя есть материя, то «материя есть материя» – это тождественная пропозиция в форме пропозиции взаимнообратной: субъект тождественен предикату. Если я говорю, что «материя протяженна», то это опять-таки тождественная пропозиция, потому что я не могу помыслить понятие материи, не введя в него протяженности. Протяженность – в материи. Это – в меньшей степени взаимнообратная пропозиция; наоборот, вполне может быть, что я помыслю протяженность без того, что заполняло бы ее, то есть без материи. Итак, это не взаимнообратная пропозиция, но пропозиция включения; когда я говорю: «материя протяженна», то это пропозиция тождественная через включение.

Итак, я бы сказал, что тождественные пропозиции бывают двух типов: это взаимные пропозиции, где субъект и предикат – одно и то же, и пропозиции неотъемлемости, или включения, где предикат содержится в понятии субъекта.

Если я говорю «этот лист имеет лицевую сторону и изнанку» – ладно, пройдем мимо, обойдусь без этого примера… A есть A – это пустая форма. Если я ищу более интересное высказывание, относящееся к принципу тождества, то я сказал бы в духе Лейбница, что принцип тождества формулируется так: всякая аналитическая пропозиция истинна.