«Не найдешь! – злорадно возразил он ненавистному прошлому. – Мертвые магами не становятся! А ты мертв, Кертелин! Со всей очевидностью мертв! Мне просто лениво разыскивать твои кости, чтоб сплясать на них!»

Холлерг вновь поморщился. Глупо вписывать имя покойника.

«Неужто я все еще ненавижу его? Вздор! Ведь это я, я – победил! И его самого, и его дружка Боллари. Один давно мертв, а другой такое ничтожество, что об этом даже говорить смешно».

И почему такое странное чувство, будто проклятый Кертелин незримо побывал там, в той повозке? Смотрел… оценивал… осуждал…

Мастер Холлерг тряхнул головой и решительно встал. Как магу, ему было хорошо известно, что чудес и богов не бывает, а значит, от Кертелина давно ничего не осталось… кроме сгнивших костей в какой-нибудь канаве – так и какое ему до них дело?

Решительно выбросив из головы пустопорожний вздор, мастер Холлерг принялся готовить эликсир для истинных магов. Одному из младших высоких лордов как раз пришло время получить очередную предварительную порцию. К такой штуке, как этот эликсир, тело – даже если это тело истинного мага! – нужно готовить постепенно. Так, чтобы ко времени осуществления тайных планов заговора все эти младшие лорды и в самом деле были готовы выполнить свою часть плана – сразиться с самыми могущественными истинными магами королевства, сразиться и победить.

Ты идешь, то и дело поглядывая на своего новоиспеченного слугу. Тебе никак не удается привыкнуть к мысли, что у тебя ни с того ни с сего появился слуга. Впрочем, он тоже на тебя поглядывает. И не только поглядывает. Он еще и тараторит без умолку. И все, что он говорит, – вопросы. Он умоляет, требует, просит тебя на них ответить… спустя какое-то время ты понимаешь, что больше не можешь этого вынести. Равно как и ответить на все это. Уже хотя бы потому, что просто не в состоянии все это запомнить.

– Пока не поедим, ничего не расскажу, – огорошиваешь ты своего спутника.

Он адресует тебе обиженный взгляд, но вынужден смириться. С магом, даже если он сверстник, спорить не будешь. А с магом, который тебя спас, – тем более. Однако… трактир-то – вон уже где… совсем рядом… а ты все еще ничего не придумал. А ведь тебе еще и для господина Тэйна речь готовить… Так что же сказать этому бедняге, который просто не поверит сейчас, что его обожаемые маги, все из себя такие расчудесные, чуть не до смерти замучили твоего учителя? А что станет с тобой, попадись ты им? Да то же самое! Особенно когда они узнают, что твоя тайна передается только из рук в руки и только в момент смерти… Так что же все-таки парню соврать?

– Не надо мне ничего врать, хозяин… – каким-то удивительно тихим голосом просит мальчишка. И останавливается.

– Что?! – выдыхаешь ты, не веря своим ушам.

Он стоит, закрыв лицо ладонями, весь какой-то съеженный…

– Ты прости, конечно, – почти шепчет он. – А только… я ведь почему в маги-то подался? У меня иногда получалось знать, когда кто-то другой что-то думает… нечасто и не очень отчетливо, но получалось. Вот я и…

– Ты прочел мои мысли? – ошарашенно спрашиваешь ты.

– Прости, хозяин… – он съеживается еще сильней.

– Ты… ты чего? Боишься меня, что ли?

– Нет, – отвечает он.

– А чего тогда лицо закрыл?

– Я понял, что ты – не маг.

– Да. Не маг. И что?

– То, что ты подумал про магов… – с горечью говорит он. – Неужто среди них такие сволочи встречаются? Как же их Великие магистры не распознали? Если мы сообщим о них… о тех, кто преследовал тебя и твоего учителя…

– Сейчас мы пойдем и поедим, – говоришь ты. – Заодно поговорим о Великих магистрах и прочих магах, равно как и о том, почему я им на глаза попадаться не желаю.