– Да. И мне ни капельки не стыдно!

– Хорошо. Приноси свою, будешь спать на ней.

Он был слишком добр, и это раздражало. Какого черта лысого он соглашается на все капризы девчонки? Не хочет – и ладно, зачем уговаривать? Но вот зачем-то старался…

– Ага. Еще тапочки и пижаму. Полный комплект для переезда.

– Ради бога. Место в шкафу есть.

– Хорошо. Пойду паковать шмотки. Теперь отпустишь?

Он проводил ее до самой двери. И внутри зашел, убедился, что лифт приехал…

Аля на прощание снизошла – сама поцеловала и даже улыбнулась, все еще не до конца проснувшаяся. Запрыгнула в лифт, как только разъехались створки…

– Напиши, когда будешь в квартире. Или позвони!

– Окей!

И на том спасибо.

Он должен был идти назад практически окрыленным: так быстро получил все, что хотел, от девушки. Но почему-то не покидало чувство, что им конкретно так попользовались…

Пальмовский знал практически все свои недостатки. Какими-то пользовался, от чего-то постепенно избавлялся, что-то просто принял как факт. В одном был уверен точно: излишняя скромность в этом списке никогда не появлялась.

Ждать звонка или хотя бы сообщения от Али ему надоело уже где-то к обеду. Днем еще отвлекали рабочие вопросы и дела, вечером стало совсем невмоготу. Звонил, писал, отправлял голосовые – все без толку.

Наверное, другой на его месте должен был обидеться и просто занести девушку в черный список. Другой, но не Пальмовский.

Заехал в цветочный магазин. Взял букет. Подумав, прихватил еще один. В соседнем бутике прикупил коробку конфет. Вспомнил про отца с ружьем… пришлось возвращаться и брать булькающую отмазку еще и от этой опасности.

Не стал пробираться в подъезд вслед за жильцами – честно набрал номер квартиры на домофоне.

– Кто это? – Ответил женский голос. Не похоже, что Алин. Но из-за плохого качества звука было сложно до конца разобрать.

– Я к Полине. Или к Але. Как вам приятнее…

Легкая заминка…

– Вот как? Ну что ж, заходите. Девятый этаж.

Хотел сообщить, что он уже в курсе, но промолчал.

Его уже ждали у приоткрытой двери. Красивая женщина, очень похожая на Алю. Даже улыбка у них обеих была одинаковая – легкая, открытая, вызывающая задорные ямочки на щеках. Только взгляд у Алиной мамы был чуть другим: серьезным, изучающим.

– Здравствуйте, я – Виктор. Это – вам. – Вручил тот букет, что побольше и подороже. И конфеты сверху положил.

– Надо же… Я – Наталья. Мама Али-Полины. А вы по какому вопросу?

Виктора впустили на порог, но дальше пока не приглашали.

– Пришел знакомиться. Мне обещали кастинг, да вот все никак не дождусь результата…

– Ах, вот как… Тот самый Тугодум?

– Он самый.

– А вы указали в анкете , что очень настойчивы? Это ведь важно… – Женщина улыбалась. Черт поймешь, правда, что за той улыбкой пряталось – насмешка или радость.

– Не помню. Серьезно. Был так поражен вашей дочерью, что все сразу на свете позабыл.

– Да, она умеет сбить с панталыку… Сочувствую вам, Виктор.

– Что, даже вот так?

– Ну, кому, как не мне, знать характер дочери. – Она снова улыбалась. То ли игру так поддерживала, то ли предупреждала о чем-то.

– Может, поделитесь секретами? Я в долгу не останусь…

– Ну уж нет. Сами разбирайтесь, мое дело – не мешать.

– Так вы позовете Алю? Я хотел бы с ней пообщаться…

– Она просила не беспокоить. Готовится к экзамену сложному.

– Цветы вручу и уйду. Обещаю. Если она не захочет разговаривать, сразу пропаду.

Когда его останавливала чья-то мама? Никогда. Может быть, потому, что ни с чьими родителями ему не приходилось еще сталкиваться… Аля внезапно оказалась такой первой.

– Что ж. Я попробую вытащить ее из комнаты… Но не обещаю…