Алихан не сопротивлялся ни секунды. Они вышли из театра и направились в ближайший лаундж.

Внутри было людно. Не успели они как следует расположиться и начать диалог о недавно прочитанном Ясмин «Удушье», как над блокнотом нависла тень – столь же неприятная, как и её хозяин. Рядом появилась вторая, и их обладатели, Каир и Абинас, радостно поздоровались с Алиханом. Он так и не встречал их с того самого утра, но и не замечал, чтобы до слез соскучился или, по меньшей мере, испытал недостаток в общении. Судя по всему, штаны Каир всё же нашел.

– Можно мы к вам? – спросил он.

Алихан оглянулся: больше свободных мест не было. Он мысленно опустил голову и несколько раз резко ударил ею об стол – с такой экспрессией, что даже столовые приборы бы дергались в ужасе. Но, конечно, он не стал наносить себе увечий, а Ясмин давать повод (очередной) усомниться в своей вменяемости. И прогонять собутыльников тоже было нельзя. Патовая ситуация.

– Слушай, Алихан, я тут в одну тему вписался, – начал Абинас после нарочито небрежного кивка того, к кому он обращался. – Думал, может, ты объяснишь мне с точки зрения программы и логики: «Шляпа» или нет.

Каир вызывающе высасывал из несчастной коричневой бутылки остатки пива, как вампиры высасывают последние капли крови из своих жертв. Вставать и уходить Алихан посчитал глупым. Потом ещё и объясняй Ясмин, что это не оттого, что он смущался ее компании. Она же пожала плечами, дескать, давай посидим посмотрим. Наверное, дошло до Алихана, ей тоже было интересно: что из себя представляет окружение человека, столь филигранно вписавшегося в ее повседневность.

Алихан представил Ясмин. Парни по очереди назвали свои имена, она кивала каждому так же естественно, как делала всё остальное, и лишь легким движением руки убрала блокнот обратно в сумочку.

После разрешения проблемы Абинаса повисло долгое и тягостное молчание. Люди вокруг галдели, стараясь друг друга перекричать. Каир сверлил полупьяным взглядом Ясмин.

– Как воды в рот набрала, – произнёс он с подозрением.

Алихан мысленно ещё раз хорошенько приложился к столу:

– Она слабослышащая.

– Прям совсем? Даже если я громко скажу слово «залупа», она его не услышит?

– Вряд ли, – покачал головой тот, – но ты озвучишь наконец свою заветную мечту.

Ясмин держалась гордо, никак не выказывая своего смятения. Однако оно, без сомнений, имелось, ведь выражение лица, с каким Каир говорил не напоминало добродетель или ликование. Да и вряд ли с такой явной издевкой можно говорить о погоде или вкусе пива. Алихан рассмотрел своих собутыльников – они явно не нуждались в защите и опоре, а в хомуте и хлысте. Золотые ножницы принялись кроить пленку.

– А что? Отличный вариант, – продолжал Каир. – И мозги выносить не будет.

Алихан положил правую руку на плечо Каира, как взрослый мужчина положил бы руку на плечо своего лодыря-племянника и посмотрел так, что стало очевидно: ещё одна шутка в сторону Ясмин может стоить тому челюсти – бессловесно и при этом крайне красноречиво.

– Мы уходим. – Алихан подал руку Ясмин и помог той встать вслед за собой.

Окна ночного города снисходительно смотрели на них свысока, машины проезжали с ненавязчивым звуком. Вжих – туда, вжух – обратно. Прошел легкий прохладный дождь, и улица пропахла его запахом. Ясмин шла спешно, и Алихан не успел заметить, как та привела его к себе.

Квартира оказалась просторной и светлой: две спальни, кухня с фасадами лилового оттенка и даже небольшая гостиная. «Сестра уехала» – набрала Ясмин в «Заметках», прошла в ванную, помыла руки и, перейдя на кухню, поставила кипятиться чайник. Алихан разместился за кухонным столом и не без напряжения следил за хозяйкой. Она достала две керамические чашки и разлила по ним зеленый чай.