— А если я злой, если чудовище, тиран, которого они хотят свергнуть? Если твоё решение помочь мне, будет стоить кому-то жизни?

Я хмыкнула и снова пожала плечами.

— Мне ты ничего плохого не сделал. А политика это вообще не моё. И я дура. И хочу домой. Я бы не просыпалась здесь, если бы могла, – соврала я, потому что хотела тут просыпаться, но с определённой целью. Позор какой. Ужас!

И вот тут я не сдержалась, слёзы всё-таки полились из глаз.

Нет, мне казалось, что тираном он вполне может быть, деспотом, жутким и страшным. Это не шло в разрез с тем, что я видела. Абсолютно понятно, что он жёсткий, но он же генерал, он же воюет, разве он может быть милашкой? Это же бред?

И я захотела проснуться. Так сильно хотела уже оказаться дома. Какой вообще лютый треш.

— Тише, тише, Кати, – Гэлас погладил меня по спине, когда я, рыдая уже по настоящему, уткнулась в свои колени лицом. — Не плачь.

Он нагнулся и поцеловал меня в затылок и это было так мило, так нежно, что меня прям ещё сильнее пробрало.

— Кати, – позвал он меня и очень осторожно заставил посмотреть на него, взяв за плечи, принуждая выпрямиться, отлепиться от своих коленей. — Ты сказала, что спишь?

— Да, – всхлипнула я. — Я пью таблетки, чтобы спать. А без них я не спала, точнее я не знаю. Было очень плохо. И не сны были, а забытье.

— Таблетки, это? – Гэлас нахмурился.

— Лекарство, – пояснила я и увидела, что он меня понял.

— А без них ты не спишь и здесь тебя не было?

— Гэлас, я не знаю, – я заикалась и выглядела зарёванной и наверняка откровенно страшной. — Может я и без них бывала тут, но я этого не помню. Прости.

Он посмотрел на меня, потом нахмурился, словно соображая, прикидывая что-то.

— Можно я кое-что проверю? – спросил, снова встретившись со мной взглядом.

— Будет больно? – скорее в шутку спросила я.

— Немного, – серьёзно ответил он и я снова сжалась. — Не бойся.

И моё генерал вытащил кинжал, что был у него в голенище. Я его в руках держала, когда мы как-то с ним говорили. Красивый такой, с камнями на основании, видно, что принадлежит не абы кому. Другого оружия у Гэласа не было, ну точнее, когда он бывал со мной.

— Ну, или так, – нервно усмехнулась я.

Он только улыбнулся, взял мою левую руку и очень осторожно, насколько вообще это возможно, нажал, сделав рану на внутренней стороне руки, почти на запястье. Я ойкнула, он прижал рану пальцем, цыкнул и это всё, что я видела. Он пропал, а я проснулась, точнее пришла в себя, сидя на кровати у себя дома, со стаканом в руке. Из раны на руке капала кровь.

— Катя, ну ты чего, блин, – подорвался Серёга. Забрал у меня стакан. — Теперь надо всё убирать, смотреть, чтобы осколков не было. Вот этого ты ещё не творила – стаканы бить в постели, капец!

И муж встал.

— Не шевелись, я тебя умоляю, – недовольно проговорил он и вышел.

А я сидела, смотрела на руку и не понимала, что всё это значит. Стакан в моей руке был целый, не битый, и осколков вокруг не было никаких. Это как? Что, вашу мать, происходит?

4. 4 глава

— Что, мать вашу, со мной такое происходит? – налетела я на своего идеального психотерапевта.

— Екатерина, успокойтесь, – интересно, когда она уже потеряет нахрен терпение?

— Не могу я успокоиться, – не унималась я. — Смотрите?

Я ткнула в неё своей рукой с налепленным на рану пластырем.

— Екатерина, – идеальная женщина напряглась. И я поняла, что она думает будто я сама себя порезала.

— Я сделала это не сама, это сделал мужик из моего сна, – сказала я и озвучив вслух поняла, как нелепо и нездорово это звучит.

— Мужчина из вашего сна поранил вам руку? – уточнила доктор.