Теперь уже Ольга ходит с подбитым глазом и всем горделиво говорит:
– А моему-то пятнадцать суток дали. За дебош! Пусть только выйдет, уж я ему, алкашу, задам!..
Противобаб
Отходя в мир иной, Петр Сидорович призвал к себе единственного сына и прошептал:
– Ванюша, я не оставляю тебе ни денег, ни какого другого добра. Сам знаешь, как мы жили.
Иван неодобрительно покивал. Отец его был инженером, вечно что-то изобретал, и эти его изобретения нигде и никем не признавались. В доме была постоянная нужда, за что папашу поедом ели жена и теща. Иван ничего не изобретал, но и его заедали жена с тещей – за то, что мало зарабатывал.
– Но оставляю я тебе, Ванюша, последнее свое изобретение, – тихо говорил Петр Сидорович. – Это психотронный дистанционник. Действует только на женщин. Я ему дал обиходное название противобаб. Успел испытать только на соседке. Получилось. На, пользуйся!
Петр Сидорович достал из-под подушки небольшую коробочку и со светлой улыбкой покинул земную юдоль.
Похоронив отца, Иван забыл об этой коробочке. Он не верил в отцов гений – что бы ни изобрел покойный, все не работало. Но тут Ивана как-то особенно достали жена с тещей – за то, что вернулся с работы с запахом, но зато без премии. Он запорол отчет, за что шефиня, Наталья Викторовна, и наказала его.
Иван вспомнил об отцовской коробочке утром, когда собирался на работу, отыскал ее и взял с собой. Противобаб выглядел как обычный пульт дистанционного управления, с такими же кнопочками. В коробочке также лежала инструкция. Иван углубился в ее изучение. Очнулся, когда услышал язвительный голос своей шефини:
– Иван Петрович, вы свои покупки могли бы изучать и дома. А в офисе надо работать! Ну-ка зайдите ко мне!
Негодующе фыркнув, начальница проследовала в свой кабинет. Иван пошел за ней. Когда он вошел в кабинет, шефиня сердито сказала:
– Вот что, Иван Петрович… Э-э, это вы зачем на меня наставили свой дистанционник? Я вам что, телевизор?
И вдруг Наталья Викторовна замолчала, ожесточение на ее лице сменилось угодливостью.
– Я в вашем распоряжении, Иван Петрович, – покорно сказала она. – Что бы вы хотели?
– Ух ты! Заработало! – поразился Антон. И велел начальнице:
– Отмени-ка свой приказ о лишении меня премии. Да удвой ее размер и распорядись выдать мне немедленно!
– Слушаюсь! – сказала шефиня. – Какие еще будут распоряжения?
– На сегодня все, – отрезал Иван. – Я пошел домой. У меня отгул. На два дня.
По дороге домой он купил коньячку, закусочки. Дома все это выставил на стол под изумленными взглядами домочадцев. Вернее, домочадиц.
– Совсем обнаглел! – возмущенно сказала теща. – Зинуля, доча, посмотри-ка, он пьянку уже на дом начал брать!
– Цыц! – храбро прикрикнул Иван и вытащил из кармана противобаб, направил его на тещу. – А ну, упала, отжалась, старая карга!
Теща побелела и упала. Но отжаться смогла только пару раз – да и куда ей, она ведь в армии не служила! – и тихонько лежала себе на полу, не понимая, что с ней происходит.
– Ты чего сотворил с мамой, козел! – изумленно спросила Ивана жена. – Да ты знаешь, что я с тобой сделаю за нее? А ну, убрал все со стола, и пошел мусор выносить!
– Щас! – глумливо сказал Иван и снова защелкал кнопками пульта. – Ты, глупая старуха, можешь встать и пожарить для любимого зятя котлет. А ты, зараза, иди-ка в спальню, прими там позу и жди меня!
– Есть!
Пока женщины выполняли его распоряжения, ликующий Иван налил себе коньячку раз, другой, третий, слегка закусил и пошел в спальню. Жена исправно стояла в заказанной им позе. Иван глянул на нее, поморщился – себе-то он приказать не мог.