– …не было лица.

– Что?

– Лицо мистера Вольтмана, – улыбается Изи, – я было подумала, что его инфаркт схватит! Новенький серьезно ударил по его старому сердечку.

– Точно, выражение… Очень странное.

Рука от нервов вздрогнула. Палец так и тянется нажать на кнопку разблокировки.

– Ты в порядке? Выглядишь бледноватой. Тебе бы подрумянить щечки.

– Все нормально, – отодвигаю телефон, – так что ты хотела рассказать?

– О вчерашней тусовке, конечно! Это был конкретный отпад. Вчера вечером мы…

Вчера вечером. Просто в голове не укладывается. Во что верить, а во что нет. Что, если это все плод моего воображения? Я ведь головой ударилась. Галлюцинация – единственное логичное объяснение. Люди просто так не сворачивают шею и не кидаются на тебя с раскрытой пастью. Такое бывает в фильмах, бреднях умалишенных или тех, кто вскоре к ним присоединится. А глаза и вены… Нет, это наверняка мне привиделось.

– … просто душка. Да простит меня Ральф Лоран, но этот парнишка просто кексик в глазури. Не так ли?

– Что?

– Дерек, – повторяет Изи, кивая в сторону пьющего молочный коктейль парня, – очень мил. Кстати, он просил передать тебе салют. Он давно на тебя глаз положил.

– Передавай обратно.

– Сама передашь. День памяти не за горами, лапуль. Нам с тобой еще мно…

Боже. Что, если авария была на самом деле. Ему ведь нужна помощь. Он один в разбитой машине. Никто не знает, где он. Никто нас не видел. Что, если ему плохо, он умирает, а я просто… Нужно что-то делать, узнать, что с ним или хотя бы…

– Сильвер! Ты совсем меня не слушаешь!

– Что? – поворачиваюсь так резко, что проливаю кофе на стол. – Извини, я… просто потерялась в мыслях. Мне… мне нужно кое-что тебе рассказать. Хотя нет… не знаю.

– Да уж. После такого наглого игнорирования твой рассказ должен быть умопомрачительно-впечатляюще-интересным.

– Я… в общем. Не знаю, с чего начать…

– Начни уже с чего-то!

Слова норовят вылиться рекой, но как только я хочу выпустить их наружу, перед глазами встает саркастичный взгляд Изи. Она не поверит. Я сама-то не верю.

– Ну? Так что стряслось-то?

– А знаешь… неважно. Это все мелочи, забудь.

Пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало. Жаль, дрожь в руках выдает бесполезность этих попыток.

– Ты странная, даже больше, чем обычно. Уж не связано ли это с появлением мрачного, но прекрасного принца?

– Какого еще принца?

– Я про новенького. А он ничего. Правда, скин у него мрачноватый. Но зато глаза, – ее лицо засияло, как рождественская елка. – Ты видела? Словно два янтарных камня. И, по-моему, ты ему понравилась. Видела, как он на тебя глядел? Как зачарованный.

– Правда?

– Носить мне до конца жизни прошлогоднюю коллекцию Tommy Hilfiger, если это не любовь с первого взгляда.

Значит, мне не показалось.

– То есть… не думаю. Наверное, я ему просто кого-то напомнила.

– Конечно, Софи Лорен в молодости, – она откусывает булочку и тут же выплевывает.

– Фу, вишня. Кстати, я тут кое-что разузнала о нашем таинственном незнакомце. Его зовут Дориан Блэквуд. Он приехал в Уинтер Парк пару дней назад. Остановился в отеле на окраине, один, без семьи. К сожалению, это все, что удалось узнать. Никто ничего о нем не слышал.

– И все это ты узнала за пять минут обеденного перерыва, пока я стояла в очереди за кофе?

– Да уж, не ахти, но пока все, что есть. Над остальным я уже работаю.

Полдня – и биография Дориана Блэквуда будет у меня на столе. И что это только за фамилия, Блэквуд? Словно дальний родственник Дракулы.

– Дашь знать, когда появятся новости.

– Ага, нешомненно, ты ужнаешь первая, – ее зубы впиваются в пончик. – Так что насчет вечера. Ты выбрала костюм?