– Но как бы ни была привлекательна профессия, всем хочется жить в достатке. Сегодня – это престижно!

Терапия

– Семена прекрасного пиона могу предложить всем желающим, говорил Геннадий не только классный друг, но и отличный ботаник. Не в смысле «ботаник», а человек, который отлично разбирался во всех растениях, но умел их вовремя выкопать, привезти к себе на дачу, посадить и любоваться на цветочек не в тысячах километрах от дома, а рядышком, у себя на фазенде. – Только осенью надо напомнить мне об этом.

– Напоминаем. – молниеносно отреагировал товарищ, который был уверен, что до осени об этом забудет.

– Ещё не осень, – вяло и с улыбкой ответил ботаник.

– Конец января – это почти осень.

– У вас на юге может и так.

– У нас такая весенне-осенняя погода, воздух… Ууууух, красота, Иван Грозный бы крикнул: «Ляпотаааа!»

– Пьянит?

– Окрыляет.

– Это эндорфины на тебя действуют.

– Не, я проверялся у меня их нет.

– Это плохо. Напугал?

– Расстроил, но предупредил. С этим нужно срочно что-то делать. Что посоветуешь?

– Спасать человека нужно. Эндорфины? Недостаток гормонов счастья? Это лечится! Есть проблема, будем проводить профилактику. Надо собраться вместе в одном месте. Воздух пропитается счастьем. Само и пройдет. А пока нужна поддерживающая терапия. Как относишься к поддерживающей терапии в принципе?

– Не отношусь и не состою.

– Шоколад ешь?

– Обязательно, по 10 грамм ежедневно.

– Вот это и есть поддерживающая терапия. Добавь пятьдесят грамм коньяку и красивую девушку. Принимать ежедневно.

Одиночество- сволочь…

Кирилловна сидела на лавочке около кабинета травмпункта уже битых два часа. У неё кружилась голова, но доктор её не принимал. Люди приходили и у ходили, у каждого своя проблема, недуг: кого-то обдало кипятком и нужно было срочно обработать ожог, кто-то прищемил палец дверью и его везли на рентген, убедиться в отсутствии или наличии перелома. Одна бабулечка Кирилловна маялась со своими видениями и никому была не нужна.

Доктор периодически бросал на неё взгляд и приговаривал:

– Старая знакомая, пусть подождёт.

Так она сидела, периодически проваливаясь то ли в сон, то ли в бессознательное состояние. Никому в этом мире она была не нужна.

Одному сердобольному стало жалко бабушку, и он попросил врача принять её.

– Она здесь завсегдатай, одинокая, приходит поговорить, пожаловаться. Ей за восемьдесят, и больше зимой делать нечего, как к нам шастать, пусть идёт домой.

Кирилловна кряхтела, пытаясь встать и всем своим видом показать, что ей плохо, что ноги не держат её бренное тело, что голова туманится так, что её шатает будто берёзку в штормовую погоду.

– Милок, мне нехорошо, в обморок сегодня два раза упала.

– Ладно, бабуся, заходи, посмотрю на тебя.

Сжалился доктор, потеряв два часа своей медицинской практической жизни на осмотр и разговор со старушкой.

– Не ругайся на меня и не злись, одна я в этом свете осталась, совсем одинёшенька, детки померли давно, внуки про меня поди и не знают. С цветами разговариваю, но они молчат окаянные, только цветут пуще прежнего, видно, доброе слово на них так влияет. Так что обратиться в этом свете со своими болячками мне кроме тебя не к кому. Вот послушай меня и реши, что со мной дальше делать, как мне с моими проблемами справиться…

Одиночество-скука…

– Пришёл хромой кот, такой же калека, как и я. Зашёл в квартиру, грязный, голодный. Накормила его, приютила, а он чуть окреп, стал гоняться за моим попугаем. Это единственный человек в природе с кем я поддерживаю связь. Пришлось спасать попугая от кота… – неожиданно начала разговор пожилая женщина…