— Жива.

Поднятая бровь, усмешка.

И не может быть, но…

Страха не было, и я внимательнее вгляделась в черты. Они интересовали больше чёрных когтей, мертвенной кожи, какой-то хаотичной тьмы за спиной и призрачной короны. Хотя с короны и стоило начать.

— Ваше императорское величество?

Да ладно! Император не маг, это знают все. В его жилах течёт жестокость вперемешку со справедливостью, но точно не магия. Тогда что это и — я обернулась к кровати, — что там?

— Местами, — вдруг заинтересовался император. И усмехнулся: — Показать?

— Давайте! — тут же вскинуло голову любопытство.

И наглость. Потому что не императору пугать меня голыми телами.

И плевать на слабость и дрожащие конечности. Если он и правда даст себя пощупать и понять, что это, вообще, за зверюшка, я перетерплю и не такое.

И император дал. Шагнул ко мне, а вслед за ним качнулось… качнулся… что-то вроде плаща из тьмы. Меня окутало предгрозовой свежестью, каким-то нездоровым азартом и… а вот это показалось.

Потому что чего, а странного, внезапного влечения к странной зверюшке, которую являл собой император, у меня не было. Не могло быть.

— Не боишься.

— А надо?

Голос Лориана III тоже изменился — стал ниже, грубее, а в спальне будто проснулось эхо, из-за которого все слова двоились, казались мрачнее, чем на самом деле.

Хотя какая мрачность! Подумать только, кожа его величества стала не только бледной, она покрылась странного вида рунами. Что-то знакомое, но… Конечно! Некоторые лекарские книги были написаны на древне-анершератском, истинном, почти забытом языке нашего мира. Он растворился вместе с рианами и некромантами, но кое-что осталось.

И пусть эти книги разваливались в руках, но мне, как умнице и отличнице дали возможность поизучать некоторые из них. А странная руна, похожая на фаркаса с крыльями, что плыла по телу императора от ключицы и ниже, кажется, встречалась в самом древнем из учебников. В том, который мне дали пощупать исключительно глазами, из рук такого же дряхлого и разваливающегося библиотекаря.

Шагнув ближе, взглядом проследила путь руны и чуть не схватила императора за грудки. Точнее — за металлический отворот сюртука странного кроя. Хотя какие странности, когда всё происходящее больше напоминало сон после того, как переберёшь Ктаранского самогона.

И нет, не по собственному опыту, исключительно по рассказам. Рас-ска-зам.

— Асса, — не столько угрожающе, сколько волнительно прошипел император — или кто он теперь? — и схватил за руки.

От прикосновения я охнула, чувствуя, как что-то наполнило меня… нет, не силой. Огнём. Страшным, диким огнём, что понёсся по венам, раздувая пламя.

И забылось обо всём: о том, что кто-то отравил императора, о том, что нужная руна где-то скрылась, о том, что всё это… всего величества неплохо бы зарисовать.

— Что ты делаешь? — вдруг выдохнул император.

И я могла поспорить с рианами, что в его голосе звучала растерянность.

— Ничего, — некрасиво прохрипела, но даже на это стало плевать, когда кончик длинного чёрного ногтя коснулся щеки.

А я… Я! Трезвомыслящая, думающая, способная сосредоточиться в любых условиях, я закрыла глаза, потому что по-другому вынести то удовольствие, которое окатило горячей волной от макушки и ниже оказалось невозможно.

— Кто ты?

И вдруг осозналось, что ничего прекраснее этого голоса я в своей жизни не слышала. А из сожалений осталось лишь, что мы с величеством всё ещё одеты в неудобные, мешающие коснуться тряпки.

Стойте. Что?

Я распахнула глаза, отшатнулась и ударила по императору пульсаром, на который ушли оставшиеся силы. И уже в который раз за сегодня с опозданием поняла, что вытворила.