Ко времени их новой встречи Белянчиков стал еще более плотным, солидно произносящим слова кандидатом технических наук (Михаил не стал кандидатом никогда), бывшим мастером спорта по мотокроссу, что чувствовалось по тому, как он водил свой автомобиль. Как и Антипов, Белянчиков был новичком в информационной тематике и потому держался скромно, стараясь не делать лишних шагов, дабы не попадать впросак, что представлялось Михаилу вполне разумным. Белянчиков внимательно прислушивался к нему в те дни, очень внимательно – и особенно к тому, как Михаил разговаривал с «корифеями», то есть обладателями напускных авторитетов, немного выпуская из них воздух.

Следующей крупной работой Михаила, на этот раз без участия Антипова, была разработка методик и технологии обзорно-аналитической деятельности. Ему удалось выделить совершенно новые подсобные приемы и новые критерии оценки качества этой достаточно традиционной и даже консервативной области подготовки сжатой информации. Для реализации общей идеи Антипова по переработке документальной информации в фактографическую это было как раз то, что надо. Однако реакция Антипова на нее оказалась достаточно странной. Ничего не критикуя на научно-техническом совете по существу, он предложил ее переработать до запланированной отсылки на отзыв. Михаил был уверен, что работа сделана хорошо и поэтому стал искать причину, по которой Антипов вдруг застопорил рассылку, не в ней, а вокруг нее – и быстро нашел. Хорошая работа была сделана без прямого участия Антипова и даже без консультаций с ним. То, что директор не сделал никаких конкретных замечаний, означало лишь, что ему и нечего было бы посоветовать, если бы Михаил обратился к нему с каким-нибудь вопросом во время разработки. Оставалось одно объяснение – Антиповым руководила зависть и досада, что он как будто остался не при чем, и остальным подчиненным это видно. Открытие оказалось не из приятных, поняв, в чем дело, Михаил пошел к Антипову и, ничего не говоря о том, что работу незачем переделывать, спокойно спросил лишь о том, как быть с отчетностью. В плане НИР значился пункт – рассылка на отзыв, плановые службы вышестоящих инстанций должны были за этим следить. Антипов на секунду задумался. За выполнение плана НИР перед хозяевами центра по всем его позициям отвечал не какой-то Горский, а только он, директор Антипов. Это было ясно как Божий день.

– «Нет, – наконец, произнес Антипов, – материал надо разослать. Я внесу поправку в решение НТС». Расписка в правильности выводов Михаила была получена из первых рук.

С этого времени Михаил стал еще более пристально всматриваться в поведение директора. Тот и раньше любил подчеркивать, что является сильной личностью. Наряду с подобными декларациями в его голосе очень скоро появились нотки величественной, прямо-таки стальной директивной безапелляционности, а в лексике – новые словечки типа твердо произносимого и инвертированного против традиции «День добрый» вместо приветливого «Здравствуйте», небрежно-командирское «Ну, есть» вместо нормального «До свидания», указующее «задействовать» вместо «привлечь к делу» и иные полусамодельные выражения собственного «новояза», правда, еще не того, который был принят в высших аппаратных партийно-советских кругах вроде: «Давайте обменяемся» вместо «Давайте обменяемся мнениями», «коммунизьм» вместо «коммунизм», кондовое «кажный» вместо «каждый».

Сделавшись директором, Антипов познакомился со многими другими лицами того же ранга, занимавшими посты руководителей отраслевых органов научно-технической информации. Коллеги почти все до одного показались ему столь примитивными, необразованными и неинтересными, что он сразу решил, что превосходит их не на голову, а на две. Разумеется, Антипов судил о себе по льготной шкале. На самом деле его действительное умственное превосходство было много скромнее, но, видимо, именно тот факт, что оно имело место, пробудил в честолюбивом Антипове желание быть не одним из толпы этих малоценных, по его мнению, людей, а в качестве сильной и значимой личности сделаться их начальником, в перспективе – даже заместителем председателя Госкомитета по науке и технике, то есть фактически членом правительства.