– Уймись, Феня, – бросилась к ней Алла, схватила на руки животное и выбежала в коридор.

Игорь последовал за женой.

Я зажгла свечу и, начиная обход дома, стала читать заговор: " Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Один умер, другой родился. Одного отпели, а другой укоренился. Благослови, Господи, спаси, сохрани и защити своих рабов (я назвала имена Веретенниковых) от смерти ранней, от беды и неудачи. Горе, несчастье, покинь рабов Божиих (снова имена). Во имя Отца и Сына и Святого Духа»!

Темные тени заметались в душном замкнутом пространстве, стало не по себе. Я вспомнила бабулю с ее предложением выполнить эту неприятную работу за меня и пожалела, что не согласилась. Через полчаса мое испытание на бесстрашие подошло к концу.

Устало опустившись на диван, я услышала крик из коридора. Выйти, посмотреть, что случилось, сил не было.

Прозвучал топот ног, затем все стихло.

Я потянулась и зевнула. Глаза слипались. От недостатка энергии, сказала бы бабуля.

– Феня разбилась, – влетела в квартиру заплаканная Алла с мертвой животинкой в руках. – Странно, ведь кошки всегда приземляются на лапы!

– Выпрыгнула из коридорного окна, – я уже все знала и понимала. – Ее убили сущности, поселившиеся в теле. А еще она не захотела приносить вам страдания и пожертвовала своей жизнью ради спасения Оли.

– Беднаяааааа, – зарыдала хозяйка дома.

– Купите свечи в церкви, – бросила я подоспевшему Игорю, – и каждый день, зажигая их, обходите квартиру, читая по три раза в каждом углу «Отче наш». Это надо делать пока не сядет солнце.

– Сколько нам проводить этот ритуал? – внезапно перестала рыдать молодая женщина.

– Неделю, – улыбнулась я.

Поднявшись, я вызвала такси.

Больше мне в этом доме делать было нечего.

Оля выздоровела, Веретенниковы заплатили мне полмиллиона. Сколько я не отказывалась, они настояли на том, чтобы спасительница их дочери деньги взяла. Я поделилась с ликующей Милкой и родителями. Бабуля от щедрот моих отказалась, сказав, что жертвует свою долю правнукам.

А на следующий день после окончания лечения Оли ко мне заявилась странная особа с черной дырой в ауре. Женщина средних лет, наверное, красивая, но почему-то неприятная мне, уселась, положив ногу на ногу.

– Поставьте колени параллельно, – распорядилась я, – и говорите, что случилось.

– Карина Валерьевна Короткова, – представилась особа, – на меня наслали смертельную порчу.

Я внимательнее вгляделась в ее биополе. Дама сказала правду.

– Не снимаю смертельной порчи, – покачала головой я. – Кто вас сурочил?

– Как? – ахнула женщина. – Я умираю!

– Кто вас сурочил? – повторила я.

– Черная колдунья госпожа Ольга, – зарыдала женщина. – Мне соперница сказала, что ходила к ней.

– Остановимся на сопернице, – холодно произнесла я.

Пациентку было не жалко. Почему?

– Мы любим друг друга! – продолжала рыдать Карина.

– Кто «мы»? – у меня перед глазами уже летали яркие цветные картинки.

Благообразная женщина по имени Екатерина со скорбными глазами сидит перед Ольгой Назаренко и просит ее спасти семью. У женщины трое детей, а муж загулял и решил с ней развестись.

Он загулял с Коротковой. Той самой, которая сейчас ревет в моем кабинете.

– Я не смогу прокормить ребят, – плачет несчастная и утирает глаза носовым платочком.

Ольга щурится и раскладывает карты Таро.

– Нельзя обездоливать детей, – нахмурилась я.

– У них есть мать! – взвизгнула дама.

– Уходите, – глухо произнесла я, а сама подумала, что даже если и смогла, не стала бы помогать разлучнице.

– Нет! – заорала посетительница. – Не уйду! Вы должны помочь мне! Предлагаю любые деньги!

– Я никому ничего не должна, – голос мой задрожал от возмущения. – И деньги мне ваши не нужны. Вы воровка, мадам, так как обокрали семью.