Эх, молодость, молодость! Надо напомнить Юльке, как выглядит моя подруга. Я достала Наташкину фотку. Достала и спрятала. Фотка пятилетней давности. Дочка, по наивности, может ляпнуть при гостье, что она изменилась не в лучшую сторону.

– А сколько ей лет? – спросила Юлька.

– Тридцать один, – ответила я.

– А она замужем?

Наташка живёт в гражданском браке, и я не стала посвящать дочь в тонкости семейных отношений, сказав, что да, замужем.

– А дети у неё есть? – не унималась дочка.

– Нет.

– Почему?

– Ну, ещё не поздно, – уклончиво ответила я.

Когда пришла подруга, дочь решила перепроверить полученную от меня информацию и засыпала Наташку теми же вопросами. В том же порядке.

Убедившись, что гостье, действительно тридцать один год, дочка спросила про замужество:

Наташка, рассматривающая свой гражданский брак, как временное явление, ответила: «Нет, не замужем».

Дочка повернулась ко мне, пожала плечами, и печально изрекла:

– И, по-моему, уже поздно…

С понедельника сижу на больничном. Это первый больничный за всю мою жизнь. Вернее, на больничном я, конечно, была несколько раз, ну, когда у Юльки был кашель, сопли или горло. А так, чтобы этот самый листок нетрудоспособности выписывался лично мне, такого ещё не было ни разу. В общем, всё по порядку:

В субботу вызвали в офис и, как выражается Анька, «отымели по полной». За невыполнение заоблачного плана, за ранние уходы домой (это, когда ты официально работаешь до шести вечера, а уходишь чуть раньше девяти), за долгие перерывы (которых порой вообще не бывает) и ещё за то, что доллар упал, что футболисты наши продули, и что сын гендиректора свои акции не вовремя продал. Три последних пункта вслух не оглашались, но все чувствовали, что имеют нас именно за это. А может ещё за то, что погода не удалась, и весь день льёт дождь.

Ехала в маршрутке и размышляла, когда работа стала таким адом? Ведь недавно было всё совсем иначе. Вроде, ни директор, ни Вера не изменились. Они и раньше устраивали нам взбучки. Но воспринималось всё как-то иначе. Легче воспринималось. И на вылазки мы ездили офисом, и корпоративы устраивали, и все дни рождения отмечали. А сейчас все после работы по домам стремятся, на рожи надоевшие в офисе смотреть не хочется, не то что во вне рабочее время… Неужели мы все разом состарились? Или это только мой кризис? И поэтому я вижу всё: и прошлое и настоящее, в каком-то другом свете?

Вечером, уложили Юльку, и вышли с мужем погулять. «Хочу подышать воздухом», – выразилась я и сама испугалась. Скоро буду говорить, как соседка тёть Маша «Нарезать гипертонический круг».

– Лёш, давай выпьем, – как бы назло своим мыслям и размышлениям предложила я, – как в юности на скамейке из пластиковых стаканчиков.

– Давай, – согласился Лёшка, не страдающий всякого рода заморочками, и мыслями о неминуемой старости. Мужики, вообще, реже заморачиваются…

Мы пили разливное вино, и по телу растекалась приятная слабость. Я жаловалась Лёшке на работу, на Веру, на свои расшатанные нервы и мне становилась легче. Мне нравилось это состояние, я не хотела выходить из него, и мы «сбегали за второй». Вторая пошла хуже. Говорю, как профессиональный алкоголик, потому что именно так я и напилась в этот вечер. Закончилось тем, что я, сидя на корточках возле скамейки, рыдая, просила Лёшку «сходить ко мне на работу и сказать, что я больше НИКОГДА туда не придууууууууууууууу».

Засыпала я в истерике и с «вертолётами», так называли мы в алкогольном студенчестве состояние, когда всё вертится перед закрытыми глазами.

Утром снова болела голова, но уже не так, как от нервов. А так, как от похмелья. Я тихонько сидела в Юлькиной комнате, и пыталась нарисовать дочкиными фломастерами что-нибудь позитивно-романтичное. Раньше я часто рисовала такие картинки. Ими восхищались все знакомые. А потом на рисование не стало времени. Впрочем, как и на всё остальное. Работа забрала всё время. Но ведь раньше я тоже не бездельничала. Я училась, посещала различные секции, кружки, ездила в турпоездки. И у меня ещё оставалось время на друзей, подруг, дискотеки, личную и творческую жизнь. Может быть, время правда пошло быстрее? Ритм изменился? Надо спросить у Юльки, чувствует ли она эту нехватку времени. Я заглянула в кухню, дочка лепила магнитик к холодильнику. Приклеит и тянет обратно. Абсолютно бесполезное занятие. Нет, Юльке не жаль времени, его у неё с избытком. Муж тоже не чувствует ускорившегося жизненного ритма – смотрит себе американский фильм про негров. Не потому, что ему интересно, а так просто… потому, что воскресенье, и никуда не надо идти.