– Эти мужчины не являются нашим эскортом, – тихо сказала она. – Я их не знаю.

Бернард прищурился:

– Тогда здесь что-то не так.

– Согласна, мне это совсем не нравится, – ответила Амара.

– Проклятые во́роны, – прорычал Сирил. – Не стой, субтрибун.

Тави сел на перила и соскользнул вниз по лестнице, не касаясь ступеней. Он стукнулся о землю, согнув ноги, чтобы смягчить удар, и побежал к палаткам целителей. Он услышал, как у него за спиной спрыгнул Сирил и помчался вслед за ним, не отставая, несмотря на тяжелые доспехи.

– Пропустите! – рявкнул Тави на рекрутов, собравшихся возле палатки, стараясь подражать голосу и интонации Макса, когда тот отдавал приказы. – Командир хочет пройти!

Головастики поспешно расступились, большинство салютовали, когда Сирил проходил сквозь толпу. Тави отбросил полу палатки в сторону, чтобы Сирил мог войти, и влетел внутрь вслед за ним.

Целителем оказался ветеран по имени Фосс, почти семи футов ростом, горный медведь из Фригии, с узкими, глубоко посаженными глазами и коротким ежиком седых волос. Его доспехи отличались от тех, что носили другие легионеры, – такие были в моде сорок лет назад. На них имелось немало вмятин, но они находились в отличном состоянии, а Фосс двигался так, словно они стали его частью.

– В ванну, – прорычал он головастикам, которые несли Макса, указывая на длинное деревянное корыто, наполненное водой. – Осторожно, забери вас во́роны, неужели вы хотите навредить ему еще больше?

Макса положили в ванну прямо в доспехах, и он оказался под водой до самого подбородка, голова лежала на специальной подставке. Мрачно бормоча что-то себе под нос, Фосс протянул руку и поправил подставку, чтобы голова Макса целиком оказалась в воде, кроме губ, носа и глаз. Потом он встал на колени рядом, опустил руку в воду и закрыл глаза Макса.

– Дайте ему место для работы, рекруты, – спокойно сказал командир Сирил.

Он указал на противоположный угол палатки, и испачканные кровью головастики повиновались.

Тави прикусил губу, не сводя глаз с друга. Кожа Макса стала бесцветной и странным образом напоминала воск. Тави не видел, чтобы Макс дышал.

– Целитель… – пробормотал Сирил через мгновение.

– Не мешайте! – прорычал Фосс, в его басе послышались угрожающие нотки, и только через полминуты он добавил: – Господин.

Фосс продолжал что-то бормотать себе под нос. Тави показалось, что он витиевато ругается, потом целитель сделал вдох и задержал воздух в груди.

– Он не раз был ранен, – сказал Тави командиру. – Как вы думаете, с ним все будет в порядке?

Сирил не отрывал глаз от Макса.

– Паршивое дело, – коротко ответил он.

– Я видел, как он выбирался из передряг, которые должны были его убить. Однако не проходило и четырех часов, как он вставал на ноги.

Сирил посмотрел на Тави и заговорил как-то отрешенно и совсем тихо:

– Твоя болтовня мешает Фоссу. Если хочешь помочь другу, стисни свои глупые зубы и помалкивай. Или выйди из палатки.

Тави покраснел, кивнул и закрыл рот, щелкнув зубами, с трудом заставив себя молчать. Макс был его другом, и Тави стало страшно. Он не хотел терять Макса. Инстинкты подсказывали ему, что нужно кричать, чтобы заставить целителя работать быстрее, делать что-нибудь. Но он прекрасно понимал, что это невозможно.

Тави ненавидел чувство беспомощности, которое им овладело. У него была целая жизнь, чтобы к этому привыкнуть, ведь отсутствие способностей к заклинанию фурий постоянно заставляло его чувствовать себя ущербным. Он бы все отдал за то, чтобы обладать талантом целителя, чтобы иметь возможность помочь другу.

Однако Сирил был прав, ему оставалось только стиснуть зубы и ждать. Больше он ничего для Макса сделать не мог.