«Сколько я искал тихое и уединенное место!.. – стонал про себя Марк, проклиная сопливую девчонку. – И вот какая-то засранка!..»

Маринка, приоткрыв рот, смотрела за резкими передвижениями садовода, оказавшегося не любителем, а настоящим профессионалом. Вот он оказался в шаге от нее, чуть повернул голову и ударил ногой в голову Бекетова, этой мрази, сволочи. Потом дошла очередь и до Иваненко. Вадим облегчил работу противника: Марку хватило нескольких мгновений, чтобы оказаться у клумбы и вооружиться расшатанным, как зуб щипцами стоматолога, камнем. Поймав дзюдоиста на ложном замахе, Сергей с расстояния полутора метров попал кирпичом в голову Вадима.

«У нее, видите ли, неприятности… А у меня что?..»

Прихрамывая, с российским подполковником сближался разъяренный украинский боксер.

А Марк, склонившись над Бекетовым и заглядывая в его помутневшие глаза, которые заливала кровь из раскроенной брови, оперативно вооружался его пистолетом, искренне надеясь, что тот не окажется игрушечным. Ибо долго махать кулаками сил у него не хватит: к Ратману спешил на помощь еще один, килограммов под сто двадцать. Чтобы угробить его, сострил Марковцев, снимая пистолет с предохранителя и передергивая затвор, не хватит камней с десяти клумб.

Ратман оказался настолько взведен позорной подсечкой, от которой хрустело в коленной чашечке, что остановить его мог только взведенный курок пистолета. Что и произошло на самом деле. Пуля попала ему точно в левую половину груди.

По привычке дернув головой, Марк сместил ствол и очередным выстрелом остановил бегущего на него Корнея. В другой ситуации Сергей не пожалел бы еще одной пули, но в этот раз опустил руку с оружием…

Иваненко был плох. Камень угодил ему в надбровную дугу, острые осколки кости торчали из развороченной глазницы, снизу на нее наползала огромная фиолетовая гематома… Марк еле заметно покачал головой, понимая, что парень долго не протянет.

В кармане Корнея зазвонил сотовый. Постояв в раздумье, Марковцев вытащил телефон и, прежде чем нажать на клавишу ответа, глянул на экран. Звонивший имел потрясающий номер: 666-00-00. «Интересно, – успел подумать Сергей, – какой номер на его машине?» Он знал одного парня – ныне покойного, который возил на бамперах «ракетные подвески»: «эс-300».

– Нашли уродину? – прозвучал чей-то скрипучий голос.

– Кто это?

– Михась. Не узнал, что ли?

Сергей опустил трубку и спросил окаменевшую девочку:

– Кто такой Михась?

Она молча подняла глаза к небу и туда же указала пальцем.

«Понятно, – кивнул Марк, – из греко-украинской канцелярии».

– Нашли телку, спрашиваю? – продолжал допытываться Соловчук.

– Слушай, Михась, – ответил Марк, – включи телевизор: на свете столько хороших новостей.

Он отшвырнул трубку. Пора и ему подумать о себе. Нацелившись на девочку пальцем и погрозив, он жестко сказал:

– Теперь вали отсюда. Все, что могла, ты сделала. Я в розыске, дура!

Маринка опешила:

– Как… это?

– Как это, – передразнил Марк. – Даю тебе честное слово: тебе спокойнее будет с Михасем. Давай, давай, двигай!

Она действительно двинулась, только пошла вслед за хозяином.

– Ты куда? – обернулся Сергей.

Маринка снова указала пальцем:

– К вам. Домой.

Марковцев в дурашливом реверансе развел руками и наклонил голову:

– Прости, дорогая, у меня больше нет дома. Через десять минут сюда нагрянут полицейские. Хочешь объясняться с ними – пожалуйста. Лично у меня такое желание отсутствует напрочь, – с нажимом закончил он.

Потом более внимательно вгляделся в ее девчоночье лицо. Глупая, хотя и повзрослевшая, до некоторой степени лишенная не детства, а юности. Нужно быть полным болваном, чтобы не догадаться о подоплеке нежданного визита вначале этой юной девицы, а затем кряжистых хлопцев.