– Хватит, жена, – чуть повысив голос, прервал ее Касым. – Эта тема закрыта. Отсиживаться дома я не собираюсь. Советская власть не оставит, надеюсь, вас одних. В колхозе живем, не единоличники. Помогут.

На другой день в сельсовет приехал человек в военной форме и оставил пачку повесток, где указывалось, когда и куда прибыть. Также была небольшая информация о том, что брать с собой. В деревне всех оповестили о сборе у сельсовета для получения данных повесток.

Собралась чуть ли не вся деревня. Сначала поименно раздали повестки тем, кто должен был явиться в буденновский военкомат. Потом прочли список, кому полагается бронь. Это были учителя, механизаторы и партийные работники.

Касыму нужно было явиться 24 июня 1941 года, так же, как и его четверым братьям и многим односельчанам. А самому младшему из братьев дали бронь, так как он работал на тракторе в колхозе.

На сборы времени оставалось немного. Гаяна сшила из подручных материалов небольшой рюкзак и стала складывать все необходимые вещи туда. Также она сложила еду на несколько дней из непортящихся продуктов. Братья позвали их на посиделки в честь проводов, но Касым отказался. Ему хотелось напоследок подольше побыть с семьей. Посмотреть, как озорничают и засыпают дети. Рассказать им любимую сказку про непослушного мальчика перед сном.

Успокоить без конца тихо плачущую жену. И это время хотелось ему растянуть как можно дольше.

Но как бы он ни хотел, рассвет настал быстро, и нужно было прощаться с домочадцами. Детей он не стал будить, а просто поцеловал всех поочередно и долго рассматривал, стараясь надолго запомнить их лица. Как бы он ни осторожничал, делая это, старший сын все же проснулся.

Ему было достаточно лет, чтобы понимать, что отца забирают на войну. Также он понимал, что остается за старшего мужчину в доме, как ему наказал отец. Касым крепко обнял старшего сына и, поцеловав в лоб, велел ему остаться с младшими, а сам вышел к ожидающей во дворе Гаяне.

Он не знал, что пройдут года и его старший сын, правая рука матери во всех делах, работая в колхозном поле помощником тракториста, трагически погибнет в возрасте шестнадцати лет, попав под гусеницу.

Гаяна долго не отпускала мужа из своих объятий. Она хотела продлить этот миг. Но Касыму нужно было идти. Он запретил ей провожать его до сельсовета. Понимал – там ей еще труднее будет расставаться, да и сам мог расплакаться. А этого он не хотел никому показывать.

Слезы текли у обоих. Нежные слова, поцелуи, объятия не могли это остановить. Может, оба понимали, что это их последнее прощание. Что они уже никогда не встретятся и не посмотрят друг другу в глаза. Касым попытался уйти, легко отодвинув ее, но она снова и снова цеплялась и, обнимая, не отпускала его. Так продолжалась минут пять, пока он не выскочил со двора. Она пыталась последовать за ним, но он держал двери ворот снаружи и строго велел зайти в дом. Когда она перестала дергать калитку, он быстро побежал от дома, время от времени оборачиваясь: не вышла ли Гаяна. Она вышла на улицу вместе со старшим сыном, когда он уже отдалился от дома на приличное расстояние. Уже не плакала, а стояла, обняв сына, и глядела на его растаявший вдали силуэт грустными глазами. Это был последний раз, когда она видела мужа.

По приезде в буденновский районный военкомат их быстро распределили по учебным базам.

Касым попал с одним односельчанином в Суслонгерский учебный лагерь, расположенный в марийских лесах недалеко от Казани. А братьев его определили по другим «учебкам».

Прощание со своими братьями Касым запомнил на всю оставшуюся жизнь, как и прощание с оставшимся в деревне младшим братом. Никто из них не унывал, не показывал страха в лице. Все шутили и старались подбодрить других. Не знали они тогда, что это последние рукопожатия и объятия между собой. Разбросает их война по разным фронтам. И младшего брата, который уйдет на фронт через год после них – из пятерых братьев после победы живым вернется только он, остальные сгинут на поле боя в начале войны.