«Друзья, если сейчас не остановить Цезаря, то он, обладая войсками и богатствами, пойдет по головам наших отцов к единодержавной власти! – с негодованием в голосе молвил Луций Сцевола. – Цезаря нужно убить, пока он в Галлии, иначе Рим ожидает кровавая гражданская распря и диктатура похлеще зверств Суллы!»

Мне сразу стало понятно, что молодой Луций Сцевола собрал своих друзей у себя дома с единственной целью составить заговор против Цезаря. Ему хотелось знать, кто из его близких товарищей по детским играм и грамматической школе готов пойти вместе с ним на это опасное дело. Замысел Луция Сцеволы был прост. Поскольку немало юношей из знатных семей Рима уезжали в Галлию, чтобы под знаменами Цезаря добыть себе высокий воинский чин и золото галлов, вот и Луций Сцевола собирался в ближайшее время отправиться на север за Альпы. Знатное происхождение позволяло Луцию Сцеволе рассчитывать на то, что его определят куда-нибудь в ближайшее окружение Цезаря. Пользуясь этим, Луций Сцевола надеялся выждать момент, чтобы напасть на Цезаря и заколоть его кинжалом.

При этом Луций Сцевола не скрывал того, что таким своим поступком он желает превзойти славой своего далекого предка Муция Сцеволу, который во время осады этрусками Рима проник во вражеский стан и пытался зарезать этрусского царя Порсенну. Схваченный телохранителями Порсенны Муций Сцевола выказал такую железную выдержку и презрение к боли, что даже враги прониклись к нему невольным уважением. Видя, что пленник не желает с ним разговаривать, царь Порсенна пригрозил римлянину пытками. Тогда Муций Сцевола приблизился к жаровне с раскаленными углями и положил свою правую руку прямо на пышущие жаром уголья. Он не произнес ни звука и даже не изменился в лице, в то время как его рука чернела и сгорала на глазах у Порсенны и его приближенных. Пораженный Порсенна даровал Муцию свободу и прекратил осаду Рима, рассудив, что среди римлян наверняка имеется немало таких, как Муций. То, что не удалось Муцию, вполне сможет осуществить другой римлянин, поскольку самопожертвование ради отечества является в порядке вещей для этого мужественного народа. Таким образом, Порсенна заключил мир с Римом, этрусское войско удалилось в свои пределы, а благодарные сограждане дали отважному Муцию прозвище Сцевола, что значит Левша.

Потомки Муция Сцеволы и поныне живут в Риме, гордясь своей знатностью и громкой славой своего родоначальника.

Возвращаясь домой по ночному Риму, Публий то ли после выпитого вина, то ли от волнения вдруг стал делиться со мной своими мыслями и переживаниями. Публию в целом импонировали устремления Луция Сцеволы, который не желал, чтобы нобили уступили власть популярам и чтобы выскочки вроде Цезаря шли прямой дорогой к личной диктатуре, подкупая всех и вся. Однако безоговорочно принять сторону Луция Сцеволы Публий не мог по ряду причин, первой из которых было то, что Луций Сцевола был настроен и против Помпея, родная сестра которого является матерью Публия. К тому же Публий завидовал Цезарю, который разбогател и сделал оглушительную карьеру, постоянно враждуя с сенатом и опираясь на поддержку народа. Публий сам хотел пойти по стопам Цезаря, но для начала ему хотелось разбогатеть на грабеже галльских земель. Отец подталкивал Публия ко вступлению в войско Помпея, расквартированное вблизи Рима, но Публий признался мне, что он желает служить в войске Цезаря, где платят высокое жалованье и есть возможность быстро дослужиться до высокого чина.

«Цезарь, конечно, выскочка и авантюрист, но что делать, если пришло время таких людей, – молвил Публий, ища у меня поддержки. – И Сулла обладал таким же складом характера, и отец нынешнего претора Эмилия Лепида, и Катилина, организовавший заговор против сената больше десяти лет тому назад. Многие римские законы устарели, вот почему Сулла, став диктатором, внес свои изменения в римское законодательство. Ныне сулланские законы отменены сенатом, и народ недоволен этим. Цезарь это тонко чувствует и обещает плебсу еще большие льготы, если народ и дальше будет поддерживать его в борьбе с сенатом. Мир меняется на глазах, и вместе с ним меняется и римское общество. Такие люди, как Цезарь, понимают это и этим пользуются для личной выгоды. А патриции вроде Катона, Цицерона и Сервия Сициния Сцеволы не желают видеть этих перемен и упрямо борются с любыми новыми веяниями. А это неизбежно ведет к гражданской войне…»