Сандракис ждал, изогнувшись в почтительном поклоне. Федор сделал то же самое. Остальные «рабы» были не так хорошо видны в полумраке. Но вскоре раздался топот подкованных башмаков и рядом с центурионом появилось несколько человек с факелами. «Черт бы вас побрал, – раздосадованно подумал Федор, наклоняясь пониже и незаметно поправляя приклеенный парик, – не хватало еще встретить кого-нибудь из бывших сослуживцев. Хорошо хоть центурион незнакомый».

– Это ты, Сандракис, – ухмыльнулся толстогубый римлянин, похлопав по ближней к нему амфоре, покатый бок которой возвышался над телегой, – что-то ты задержался. Я ждал тебя еще пару дней назад. У моих людей уже в горле пересохло.

Разговор к радости Федора начался по-латыни, а этот язык был ему понятен.

– Я торопился, как мог, Лутаций, – пробормотал торговец, невольно оглянувшись на Федора, – но пришлось пару дней переждать в одном лесу, рядом с которым бродили мародеры, чтобы не потерять товар.

«Начал врать, – машинально отметил Федор, – это хорошо. Значит, боится».

– Да, этого отродья сейчас много бродит по окрестностям, как и солдат Ганнибала, – согласился центурион, прохаживаясь мимо телег и подозрительно присматриваясь к их содержимому, – они тебе не повстречались?

– К счастью, боги хранили меня, – быстро ответил Сандракис.

– Мы давно навелибы порядок в окрестностях, – продолжил мысль римлянин, – если бы не солдаты проклятого пунийца. Они тоже рыщут поблизости, высматривая, чтобы украсть.

Он неожиданно остановился напротив повозки Териса и вперил в подростка маслянистый взгляд.

– Мне казалось, что твой сын был немного упитаннее, когда отправлялся в дорогу, – заметил Лутаций, как бы размышляя вслух.

– Стоит жара, а в пути мы испытывали недостаток воды, – пробормотал Сандракис, – он немного похудел.

– Да ты его, похоже, еще и не кормил, старый скряга, еду экономил, – усмехнулся Лутаций, обернувшись к своим солдатам, и те дружно заржали, словно стадо коней, стараясь показать своему начальнику, что шутку тот выдал первостатейную, – ну ладно, ты привез, что хотел. Настало время поговорить и о деле. Отойдем-ка в сторону, дело ведь у нас личное.

Сказав это, широкоплечий центурион направился в хвост небольшого каравана, пройдя мимо «немого» Летиса и остановившись у последней телеги, в которой сидел настоящий немой. Сандракис засеменил за римским офицером, инстинктивно поглаживая себя по поясу, за которым он прятал набитый римским золотом кошелек. Они общались наедине не больше минуты, в течение которой Федор не раз пересчитал стоявших неподалеку римских легионеров и свои шансы уйти от погони, если начнется драка. Но, судя по довольному выражению лица Лутация, который вскоре вернулся к своим солдатам, переговоры прошли успешно и стороны пришли к соглашению. Сандракис не поскупился.

– Открывай ворота, – крикнул в глубину арки довольный сделкой центурион, – пропусти в город эти телеги с отличным вином, которое завтра же будет в кабаках, где его смогут отпробовать солдаты Рима. Да, Сандракис?

– Конечно, центурион, – кивнул грек, запрыгивая на телегу, которую Федор уже тихим шагом тронул вперед, – уже утром его будут разливать по всем портовым кабакам и кое-что останется для специальных заведений.

«Значит, ты еще и в бордели вино поставляешь, – смекнул Федор, услышав про специальные заведения, где любили развлекаться как офицеры, так и солдаты, – это хорошо, там тоже можно узнать много интересного».

Хлестнув лошадь, он ускорил шаг лошади и вскоре они въехали на мостовую Тарента, где, кроме римских патрулей, были видны и обычные граждане, завершавшие свои дела на этот день. Все они спешили по домам. В Таренте, постоянно ожидавшем нападения армии Карфагена, похоже, действовал комендантский час.