Кучера, дворники, лакеи, недавно ещё сновавшие по двору с самыми занятыми лицами, буквально растворились в воздухе, переплюнув самого придворного чародея в его лучшие годы. Захлопали окна, раздался первый крик страха.

Тем временем главный советник примерял праздничную мантию. Не далее, как через пару часов ему предстояло отправиться на площадь, дабы сменить уставшего славословить епископа и в очередной раз убедиться по ропоту толпы, что его считают негодяем. Хризолаксу, конечно, несказанно обидно было слышать подобное, но он всякий раз коварно не подавал вида.

Мужчина как раз намеревался спросить супругу – очень бледную, но красивую женщину с чем-то змеиным в лице – как он смотрится в ненадёванной до этого дня мантии, когда услышал драконий рык. Выглянув в щель между занавесок, он увидел во дворе здоровенную огнедышащую образину и поспешил отпрянуть.

Выходить на верную смерть совсем не хотелось, но и не выходить было нельзя: в двери покоев уже стучали испуганные придворные, умоляя не гневить чудовище и скорее показаться на балконе. Им вторили находившиеся в помещении слуги. Это, а так же обещание дракона сделать ему в случае неповиновения худо, в конечном итоге и заставило советника, закусив губу, выйти пред очи звероящера. Жена хотела было предупредить Хризолакса, что это опасно, но в последний миг раздумала говорить очевидные вещи и лишь коротко обняла супруга на прощание. Она была почти так же коварна, как сам мужчина, потому заранее работала на репутацию безутешной, однако сильной женщины, вдовы большого государственного человека.

На балконе советник сжал нарядные перильца так, что побелели пальцы. Морда дракона располагалась самую чуточку ниже его лица и Хризолакс очень хорошо видел огромные светящиеся глаза монстра, глядящие ему прямо в душу.

– Вот и я! – сказал советник, всего дважды сбившись в такой длинной тираде. Знай он, что вся оставшаяся в сознании дворцовая стража поголовно, все солдаты, рыцари, знатные военачальники и жених принцессы Люсиль уже спешат сюда, а король как раз втискивается в старый боевой панцирь, то, наверное, вёл бы себя куда увереннее. Но Хризолакс не знал.

– Ты-то мне и нужен, червь! – пророкотал дракон и выпустил облако пара. – Твоя подлость известна всему миру! Готовься к смерти!

Советник не слишком испугался. Во-первых, страшнее самого дракона он придумать всё равно ничего не мог, а во-вторых, ему грозили смертью каждую неделю.

– Мне бы хотелось пожить ещё немного и сделать для королевства что-нибудь хорошее, ваша чудовищность… – пролепетал Хризолакс, начав подленько торговаться за свою никчёмную жизнь. – Нельзя ли дать мне отсрочку в несколько лет?

– Что? Ты вздумал смеяться? – рявкнул дракон злобно. – Так знай: будет тебе отсрочка, если сей же час мне приведут сотню юных девиц на поругание! Нет, не сотню, тысячу! Некоторых я, так и быть, просто слопаю!

Советник побледнел. Только неделю назад он, по врожденному своему коварству, убедил короля предоставить женщинам право свидетельствовать в суде и получать образование, повелел заложить первую в столице школу для разночинцев обоих полов, запретил ростовщикам брать больше семи процентов и надеялся продолжать развал страны и дальше. Жить ему, соответственно, очень хотелось. Но тысяча девиц…

– Может, деньгами? – дрожа всем телом, произнёс он.

– Ты издеваешься, низкая твоя душонка, не иначе! Деньги – прах! Сколько в стране добывают меди? Чёрных руд? Угля? Алмазов?

– Эээ… Не помню точно, но кажется… – совсем растерялся советник.

– Не продолжай, глупец! Не отягощай положение ложью, коли не знаешь! Тоже мне, второе лицо в королевстве..! – оборвал его дракон. – Сколько бы не добывали – мне слишком мало этих крох. Удвоить, нет, утроить добычу, ты слышишь меня, человечишка? Сталь, медь, уголь, оружие! Боевые безлошадные колесницы! Мне нужно это всё через год… ну хорошо, через три года! Много, очень много! Я прилечу за добычей и, если не найду чего хотел, то сравняю город с землёй! Ты меня понял?!