Старик достал свиток, спешно развернул его и подал волшебнику. Кэвин с замиранием сердца следил за ним. Тот быстро пробежал взглядом содержимое свитка и поднял глаза на юного гостя. В них читалось еще большее изумление. Он встал и склонился в глубоком поклоне перед стариком. Кэвин знал, такое почтение оказывают лишь королю. Все замерли.

– Дорогой отец, как я смел сомневаться в вас?! – воскликнул волшебник, возвращаясь на свое место. – Но вы потрясли меня таким известием и подарили надежду. Что же вы предложите делать дальше? Отныне я полностью полагаюсь на вас в разрешении нашей проблемы.

– С вашего позволения, мы заберем Кэвина, – предложил старец. – Он не готов сейчас к тому, что ему предстоит исполнить. И вы напрасно ставите мне в заслугу то, что предначертано судьбой, – он улыбнулся. – Вам известно, какой я любитель вмешиваться в ход событий. Я лишь позволил себе чуть подтолкнуть колесо рока, раз время нещадно ускорило обороты и тем вселило тревогу в сердце величайшего из волшебников.

Он поклонился Доктору магу. Пока старик говорил, Кэвин в смятении держался за шнурок, заботливо повязанный на его шею мастером Бартусом, и тревожно наблюдал за жестами книжника. В голове мальчика за эти мгновения промелькнули все слухи, «принесенные» когда-то маленькими прачками о хранителях книг и их ворожбе. Он так погрузился в мысли, что не заметил пристального взгляда Доктора мага. Раздумьям Кэвина положил конец громкий смех волшебника, прервавший также и речь старца.

– Подойди-ка сюда, мальчик, – позвал он Кэвина. – Покажи, за что это ты держишься?

Кэвин медленно сполз с кресла. Возбуждение от полного событиями дня перешло в застарелую усталость, которая теперь отвоевывала свое. Он медленно приблизился к креслу доктора. Тот ловко потянулся к его шее и ухватился за веревку, да так, что она со свистом, точно живая, развязалась, свернувшись в его ладони.

– Это, как пить дать, плут Бартус повязал тебе! – расхохотался волшебник, крутя во все стороны веревку. – Взгляните, братья, сколь сильно в людях предубеждение перед наукой! Ваши знания они обращают в сплетни о черном колдовстве. Да, видно, ты тронул сердце старого скряги, раз он боялся с тобой расстаться, – обратился доктор к Кэвину и уже ровным тихим голосом добавил: – И мне, после того что я узнал, жаль потерять тебя так быстро. Что ж я обещал отцу Вигнату слушаться его. Но вот тебе мой подарок напоследок.

Он снял с шеи амулет на тонкой цепочке и надел его на шею мальчика.

– Так я всегда буду знать, что с тобой. Не снимай его, как бы ни стал тебе дорог кто-либо встреченный тобой в жизни, не передаривай. Вещь любит своего хозяина, для другого же она губительна. Запомни это. Она будет жить весь срок твоей жизни и хранить память обо всем, что ты захочешь помнить, и о том, что будешь мечтать забыть. Это память твоего сердца и любовь моего. Не робей, возвращайся на свое место, пока не закончился совет.

Кэвин, как заколдованный, вернулся к своему креслу. Амулет тяжело тянул шею, и у него закружилась голова.

– Отец Вигнат, вы воскресили во мне надежду, – вновь обратился к старику Доктор маг. – Но у нас есть еще одна беда, с ней я надеялся справиться с вашей помощью. Волки-оборотни с севера. Вы слышали о них дорогой?

– Мой друг, мы с братьями не только слышали, но и повстречали их.

Волшебник приподнялся в кресле.

– Как?

– Мы встретили Скэрла. Он сказал нам, что люди Вис-ольна нарушили Священный договор Мертвой зимы.

Кэвин знал, так называли зиму, случившуюся задолго до его рождения, когда волки перешли Ико-хольн, так на всеобщем языке именовалось Снежное озеро, и уничтожили деревни Вис-ольна до самого Керхорна. О том времени шла страшная слава.