Кагэтора в очередной раз взглянул на пёструю ленту знамён, марширующих воинов. Ему нравилась его армия. Она была не столь многочисленна, нежели у Такэды или Ходзё, но в воинском умении им не было цены, и они всегда были едины. Он не сомневался, что и в этот раз выйдет победителем, пусть даже его враг применит все свои уловки, на которые он способен.

От созерцания князя отвлёк Ясуда Кагэмото. Среднего роста человек, с бритым лбом и в чёрно-бардовой дзинбаори. Он был родственником Китадзё и исполнял при Кагэторе должность бугё, ответственного за армейский капитал.

– Кагэтора-сама! – обратился к даймё Кагэмото, встав перед ним на одно колено. – У меня новости о состоянии здоровья Такахиро-сана.

– Что с ним? Он будет жить? – Нагао как всегда не выражал своих чувств, хотя он беспокоился о своих вассалах не меньше, чем мать о своём единственном ребенке. Пусть даже этот вассал был повинен в предательстве.

– Да господин. – ответил Кагэмото. – Его тело синее от ушибов, а левая нога сильно повреждена, но врачи говорят, что он выживет.

– Прекрасно. – ответил Кагэтора. – Видимо ками берегут его.

Ясуда не уходил, ожидая, что князь скажет что-то ещё, но тот не обращал на него внимания, наблюдая за войском.

– Господин! – решился бугё. – Могу я спросить? – даймё кивнул, не глядя и тот продолжил. – Можно ли ему рассчитывать на прощение, после того как он выздоровеет?

– Это так важно для тебя? – на лице Кагэторы отразилось слабое удивление. – Ведь ты сам написал мне, что твой родственник предал меня и хочет тайком бежать из Этиго? Разве это не сделает вас врагами?

– Я доложил, потому как верен вам. – ответил Кагэмото. – Поступок Китадзё расценивается, как предательство и не имеет значения в каких мы с ним отношениях. Но, я всё равно беспокоюсь о нём и о его клане. Его наследнику всего восемь, а остальные так малы. Что будет с ними, когда их отца заклеймят предателем?

– Ничего с ними не будет. – произнёс Кагэтора. – Я простил Китадзё и очень рад, что он остался жив после этой атаки на Асахияму. Когда он поправиться, то может вернуться к своим делам.

– Благодарю вас Кагэтора-сама! – Ясуда низко поклонился. – Вы и вправду самый справедливый в мире!

– Не преувеличивай. – в голосе даймё послышались недовольные нотки. – Я не таков, каким меня считают. Я обычный человек из плоти и крови, как и все вы. Не нужно поклонятся мне. Я ваш даймё, а не ками.

– Простите меня господин, я не желал огорчить вас!

– Ничего. – немного мягче произнёс князь. – Просто все эти слухи не выходят у меня из головы. Пора бы приказать Усами отлавливать распространителей этих сказок обо мне. – Кагэтора заметил, как к ним приближается всадник, причём несётся на полном скаку и без опознавательных знаков, – значит не гонец.

– Кагэтора-сама! – выкрикнул конный ещё из далека. Князь узнал в нём Амакасу Кагэмочи, одного из своих бусё и лучшего друга. Только он мог вести себя так небрежно, ни прикрепив к себе ни сасимоно, ни содэ дзируси4.

– Господин! – Кагэмочи спрыгнул с лошади и преклонился перед князем. – Прибыл гонец от Какидзаки! Говорит, – «они поймали шпиона Такэды, на этом берегу Сайгавы, но тот утверждает, что он посол, хотя у него нет ни письма, ни каких-либо опознавательных знаков»!

– Как и у тебя. – Кагэтора едва улыбнулся.

– Э-э, я очень спешил, – замялся Амакасу. – ведь новость срочная.

– Где этот шпион-посол? – вопросил Нагао, подтягивая поводья.

– В вашем новом лагере в двух ри отсюда. – отозвался Кагэмочи. – Кагэиэ доставил его туда. Хочет пытать.

– Этого нельзя допустить! – Кагэтора изменился в лице. – Шли обратного гонца, немедленно! Прикажи не трогать пленника до моего приезда!