– Кан, ты быстро бегаешь? – спрашивает его Саан.

Канзан чувствует дрожь в коленках. Бежать от толпы ящеров по городу белых?

– Я?

– Паскад точно не удерет. У меня дела здесь. Ерик… Ну, он явно не бегун, ха-ха…

– Даже спорить не стану, – пожимает плечами Ерик.

– Остаешься ты… А, ну, еще Сакара. Думаешь, что лучше ее отправить, а ты постоишь на шухере? – Саан указывает на Сакару.

Канзан бросает на нее свой взгляд. Она же смотрит на него вопросительно. Он не видит в ее глазах осуждения. И что-то в голове подсказывает, что Сакара ведь, наверное, быстрее. А еще она точно опытнее. Сакара явно должна справиться лучше него. И все же… Разум рисует кучу дурацких картин. Как все смотрят на него с осуждением, а кто-то, возможно, и без него, показывая, что они не сомневались в том, что он трус. Эти картины сменяются другими. Благодарным взглядом Сакары и, возможно, не только благодарным, потому что он хорошо представляет румянец на…

– Кан, чего молчишь?

Канзана злили братья. Злили их так называемые, друзья, у которых безумие приравнивается к смелости и мужественности. И вот сейчас он, можно сказать, идет на поводу у них, ведь…

– Я сделаю это.

– Уверен? – неожиданно спрашивает Сакара.

– Да. Только… Я же тут вообще не ориентируюсь.

– Да никто из нас тут не ориентируется… – Саан даже не кажется раздраженным. – Главное, старайся хотя бы запоминать направление.

– И что мне делать?

Они прикрывают лица тканями.

– Нам нужно выманить побольше ящеров. Пусть думают, что тут целая толпа. Видите этот мусор? Берем его, выходим и кидаем этим говном в сарай. Когда они побегут, за дом заворачиваем. Мы прячемся, а Канзан бежит. Только, Кан, убедись, что они бегут за тобой.

– Убедиться?

– Ну, притормози вначале, а то забежишь куда-нибудь слишком быстро и все – они пойдут обратно.

– То есть мне нужно еще и замедляться?

Саан кивает.

– И как мне быть? Что делать?

– Бегать туда-сюда, а когда уйдешь отсюда, то уже постарайся оторваться от них.

Это звучит как полнейшее безумие. Сердце бешено стучит, грудь сжимает, ноги дрожат. Ощущение, будто что-то натягивает кожу на затылке так, что аж по всему телу ощущается эдакое натяжение. Безумие. Просто безумие. Это весь план? Бегать туда-сюда? Его аж трясет от желания все это высказать, но слова застревают в глотке. Что-то душит их внутри. Руки Канзана касается Сакара.

– Постоянно петляй. Сцахха могут быть очень выносливыми, а они там точно будут, поэтому береги силы.

Канзан кивает. Не смотрит на нее. Ему хочется обвинить во всем Сакару, будто это она виновата, точнее, ее симпатичное веснушчатое лицо, в том, что он согласился на настоящее самоубийство. Один только вид карака заставляет думать, что прямое столкновение Канзан точно не сумеет пережить. Канзану приходилось драться, но, в сравнении с предстоящим, это были просто глупые детские забавы.

Саан и Паскад хватают палки и какой-то мусор. Остальные держатся позади. Они выходят из проулка. Приближаются к этому складу. Карак их быстро замечает. Тут же вскакивает на ноги.

– Эй, вам чего? – рычит ящер. – Что тут забыла зелень?

Карак стучит по двери.

– Эй! К нам тут гости пришли.

В лапе у карака топор. Не боевой, но Канзан уверен, что в ручищах такого чудища любая палка – опасное оружие.

– Ждем, – шипит Саан.

Из двери выглядывает морда. Гладкая с неяркими узорами. Она тут же ныряет обратно, а затем дверь распахивается. Вперед выходит низкорослый ящер с крупной головой и здоровенными глазами. Ящер гахка.

– Какая интересная картина! И что это отребье тут забыло? Я же могу и белых сюда позвать.

– Давай! – усмехается Саан.