Изящная рубашка с богатым шитьем и впрямь казалась арандамарцу женской. Снова усевшись на кровать, он, насупившись, уставился в пол, но потом вспомнил про колокольчик, что дал ему лекарь и что лежал теперь на постели рядом с его рукой, схватил его и позвонил. Мелодичный звон был совсем негромок, но дверь тут же отворилась, и на пороге показался пожилой мужчина с круглым, румяным, добродушным лицом, в нелепом цветном костюме. Он низко поклонился и почти пропел, так ласков был его голос:

– Господин рыцарь желает завтракать?

Но арандамарца не растрогала такая любезность. Он сердито пробурчал:

– Господин рыцарь желает одеться!

Человек ничуть не обиделся. Все так же улыбаясь, он заверил Хаггара:

– Сейчас, сейчас, господин рыцарь! – и выскользнул из комнаты.

Хаггар пожал плечами. “Сейчас, сейчас!” – передразнил он забавного чудака. Юноша спустился с возвышения, на котором стояла кровать, и, прохаживаясь по теплому паркету, принялся разглядывать комнату более подробно.

Хаггар привык к строгой простоте гранитных залов дворца правителей. Яркая пышность убранства комнаты удивила его, начиная с мелочей вроде того же колокольчика или светильников на стенах в виде дивных птиц с переливающимся разноцветным оперением и заканчивая потолком, на котором мастер-художник изобразил тех же птиц, сидящих на зеленых ветвях деревьев и кажущихся живыми. Становилось боязно, как бы не улетели они в широко открытые окна, потревоженные неосторожным движением. Хаггар, задрав голову, с восхищением следил, как переливаются в лучах восходящего солнца их перья. По стенам вверх тянулись зеленые плети плюща, карликового винограда и каких-то неизвестных арандамарцу растений с фиолетовыми бархатистыми гроздьями соцветий. Тонкие стебли колыхались, когда легкий ветерок залетал в комнату и играл с тканью занавесей на окнах. Но тут совершенно неожиданно за его спиной послышался короткий смешок. Арандамарец в мгновение ока повернулся и увидел рядом с собой девицу, скромно и опрятно одетую, с забранными под белое покрывало волосами, однако же совсем не смиренницу, судя по ее плутовскому личику и хитрющим темным глазам, которые она вперила в пол, едва ее взгляд встретился с грозным взглядом Хаггара.

– Ты что здесь делаешь? – Он шагнул вперед, и впрямь рассердившись на бесцеремонность.

– Но ведь ты сам позвонил в колокольчик, господин! Разве нет? – Она снова смотрела прямо ему в лицо, широко распахнув глаза.

– Звонил, но тебя не звал. – Хаггар все еще был хмур. Нелепый наряд заставил его покраснеть. Он не знал, куда спрятать свои голые ноги, и не раз уже косился на неубранную постель – его спасительное убежище.

– Пожалуй, я снова лягу. Что-то нездоровится мне.

– Господин, я уже все приготовила для умывания! – И девушка показала на вместительный серебряный кувшин и полотенца, разложенные на скамье у стены.

– Да? А, ладно, польешь мне. – Он махнул рукой и направился к скамье, резонно решив, что девчонка и так будет смеяться, поэтому глупо стесняться и дальше.

Умывался он с удовольствием, фыркая, разбрызгивая воду, стараясь не обращать внимания на чувствительную боль в плече. Когда он обтерся пахнущим лавандой полотенцем, девица весьма проворно убрала следы его плесканий и вышла, не забыв напоследок поклониться. Холодная вода взбодрила, прогнав вялость. Усевшись в легкое плетеное кресло, он вытянул ноги и принялся ждать. Любопытно, чем его здесь удивят. Через миг в дверь снова постучали, и в комнату вошел все тот же мужчина. На этот раз он вернулся, почтительно держа на вытянутых руках, как показалось Хаггару, ворох разноцветных лоскутьев. Бережно разложив их на скамье, он выжидающе посмотрел на неподвижно сидящего арандамарца. Тот секунду помедлил, потом встал, подошел к скамье и воззрился на принесенное, а потом недоуменно спросил: