– Смотри-ка, Ирина, – приговаривала Бэтти. – Как порхает! Бабочка!

Обе девушки пребывали в приподнятом настроении. Даже университетская библиотекарша, стоявшая возле Пончо, танцевала весь вечер. Нимфы пели невероятно мелодичную и красивую песню. Вечерний ветерок разносил их обволакивающие голоса по всей округе. Ирина прислушалась. Музыка вокруг начала разливаться внутри.

– Можно пригласить вас на танец? – внезапно раздалось созвучно мелодии.

Очнувшись от мыслей, Ирина увидела перед собой высокого молодого человека в черном мундире с золотыми пуговицами и черной маске, с выразительными глазами, отражавшими то темную ночь, то яркие огни карнавала. Ирина молча положила левую руку в протянутую им мягкую теплую ладонь и последовала за его завораживающим голосом. Мир закружился. Остались лишь яркие пятна красок и света, люди исчезли, речь их умолкла, одна мелодия доносилась откуда-то издалека… Остался этот взгляд, обладавший еще большим притяжением, чем голос. Его серые «зеркала души», отражая карнавальную ночь, становились глубже и загадочней оригинала. В ответ зеленые глаза Ирины, отблескивая светом праздника, играли ярче горных самоцветов.

Близилась полночь. Белый диск луны повис в небе над Блоссомом. Время шло или остановилось? Этого никто не понимал, хотя уже не одна мелодия сменила другую. Очарованные души продолжали танцевать. «Кто же ты?» – думала Ирина.

– Чудесный праздник, – начал он, будто услышав ее вопрос.

– Да, тут сказочно, – согласилась Ирина. – Я полюбила этот город задолго до того, как переехала сюда.

– У меня он тоже всегда вызывал интерес.

– Возможно, я ошибаюсь, но ваш голос мне кажется таким знакомым.

– Возможно.

– Покажите лицо, – попросила Ирина.

– На карнавале не принято снимать маски, – сказал он, мягко улыбнувшись.

– Всего на секунду, никто заметит. Смотрите… – сказала она и на мгновение открыла лицо, улыбаясь ясными глазами.

– Вы прекрасны и без всяких украшений.

– А вы? – спросила она.

– Тоже неплох, – ответил он.

– Ирина, идем! Тут наши собрались! – позвала Бэтти, схватив обоих за руки, и потащила их за собой.

У столика собралась небольшая компания студентов, кто откуда: однокурсницы Ирины, Дэв с друзьями и Эмма, отыскавшая Бэтти среди множества масок. Дэв все поправлял свою взъерошенную золотисто-пшеничную шевелюру. Он чувствовал себя скованно в строгом изумрудном мундире, но после бесспорных комплиментов девушек костюм стал для него подобен второй коже, и Дэв снова был собой – душой компании с несметным количеством шуток.

Стоило спутнику Ирины произнести: «Привет», – как Дэв развеял витавшую вокруг него загадку:

– О, Стэн! Парня с Большой земли видно сразу.

– Дэвид, не такой уж я высокий, метр девяносто. Там меня считали коротышкой. К тому же у вас в команде половина ребят такого же роста, – сказал Стэн.

– Стэн? Мы же познакомились в первый день учебы. Я случайно книгу уронила, – вспомнила Ирина.

– А я думал, ты специально – убить меня хотела. Помню, – отшутился Стэн.

Вскоре большинство из собравшихся у столика прима Пончо растворились в массе танцующих. Остались Бэтти и Ирина. Они уже валились с ног, и силы остались только на разговоры и игру «Угадай, житель леса – горожанин?».

Неожиданно кто-то издал пронзительный крик. У фонтана женщина в лиловом завопила во все горло при виде загоревшейся крыши одного из зданий. Началась паника. Страх похитил разум людей: они перестали ориентироваться, толкались даже там, где было достаточно места, толпились на одной из узких улочек, тогда как оставалось еще много других путей. Все пошло кувырком. Пестрые маски и яркие краски карнавальных огней, минуты назад радовавшие глаз, покрывшись дымом и запахом гари, теперь вызывали ужас. Бэтти застыла на месте, Ирина трясла ее за плечи и убеждала с него сдвинуться.