Конечно, мама была во многом права. По крайней мере в том, что заступиться за них было некому. Отец бросил их, когда Диля была еще совсем крохотной, родители мамы давно умерли, а родители отца и знать их не желали. Так они и жили вдвоем, как говорила мама в самые отчаянные минуты: «Одни в целом свете!».

Диляра всегда жалела маму, она ведь была уже взрослой, и понимала, как тяжело одинокой женщине тянуть на себе весь дом, работать за двоих, да еще и на такой трудной работе – участковым врачом в детской поликлинике.

Но иногда Диляра ужасно злилась. Когда мама сильно грустила и начинала жалеть дочку и себя. Будто будь с ними отец, все сразу стало бы хорошо! Конечно, мама, наверное, тосковала по человеку, которого когда-то любила, но вот Диляра его искренне и люто ненавидела. Она была убеждена, что это он виноват во всех маминых бедах и проблемах, и появись он только на пороге, стоило бы плюнуть ему прямо в лицо и выгнать взашей. Наверное, поэтому мама никогда и не рассказывала ей о том, кто он, и как его зовут. Боялась, что дочка пойдет к нему «разбираться». Ведь это Диля любила больше всего – искать правды и справедливости.

С раннего детства она уяснила, что все плохое в их с мамой жизни произошло от того, как нечестно поступил с ними отец: они его любили, а он их бросил. И с тех пор защита слабых от несправедливости превратилась в жизненное кредо Диляры. Уже в детском саду она дралась с самыми отпетыми хулиганами, чтобы вернуть игрушку обиженному владельцу, учила гопников на улице подбирать за собой мусор, а в школе любыми методами боролась с «всеобщей любимицей» Марданшиной и ее покровительницей.

Естественно, синяки и царапины «украшали» девочку с самого детства, даже в школьном рюкзаке у нее всегда болталась склянка с зеленкой на случай очередной потасовки. Дома тоже доставалось, уже от мамы, которая как могла учила ее не высовываться и не влезать в конфликт, который Диляры не касается. Но девочка так ненавидела тихие маминые страдания, что толку от ее поучений не было совершенно никакого.

Да еще эта школа! Учителя же должны учить детей справедливости и правде! А в итоге защищают мерзкую избалованную девчонку только потому, что у нее влиятельный отец! Разве это нормально?! Школа жизни… Вот бы можно было вообще туда не ходить…

Несмотря на то, что она всегда защищала слабых, Диляру не очень-то любили одноклассники. Конечно, у нее же нет личного водителя и сумочки от дорогого бренда! Да и девочки с подбитыми глазами не очень-то привлекают мальчиков… Ну и ладно!

Диляра исправно ходила на уроки, хотя сидела вечно за последней партой, и несмотря на неплохие оценки, подозревала, что учителя посоветуют ей уходить после девятого класса в колледж. А ей хотелось в университет… Теперь, похоже, этой мечте не суждено сбыться…

Диля потрясла головой, чтобы отогнать от себя невеселые мысли и перестать жалеть саму себя. Да, сегодня все повернулось не очень приятно: и мама расстроилась, и непонятно еще какие каверзы подготовила Сирень Фиргатовна, но… Все-таки был во всем этом положительный момент. Момент, когда по накрашенному дорогим тональным кремом лицу Алии Марданшиной потекли струйки грязной воды с меловой пылью.

В дверь позвонили.

– Диляра, открой! – прокричала мама из кухни, и девочка поплелась в прихожую. Никого интересного она не ожидала увидеть – к ним с мамой никогда никто не приходил, может, дверью ошиблись, или соседи соли хотят одолжить…

Диляра открыла дверь, и сразу поняла, что соли посетитель просить точно не станет.

На пороге стоял благообразного вида, весь седой, как лунь, старик. Одет он был очень странно – в кипенно белый костюм с шароварами и подобием пиджака с воротником-стойкой. Это в октябре-то! Когда дождь и грязь кругом! А на голове у него был головной убор, больше всего похожий на чалму.