Тоби брел среди густого дыма. Он шел в неизвестность. Ноги уже не слушались его, а руки дрожали от страха. Он то и дело падал на землю, спотыкаясь о коряги и кочки. Бедная маленькая панда совсем была без сил.

– Дыму нет конца, мне кажется, я брожу по кругу, – думал про себя Тоби. – Мне надо выбраться из этого дыма или я погибну тут.

Огоньков не было видно, но Тоби то и дело прятался, когда слышал какой-то шорох. Звуки пугали его.

Тем временем ворон Морган выбился из сил в поисках своего друга, он присел на одиноко стоящее дерево и тяжело вздохнул. В его голове проскочили грустные мысли о Тоби. Ворон размышлял, что могло с ним случиться. Неожиданно его взгляд упал на странное свечение вдали. С каждой секундой оно становилось все ярче и ярче, увеличиваясь в размерах. Морган взмахнул крыльями и взлетел с дерева, он должен был понять, что происходит. Пролетев немного, он опустился в туман.

– О боже! – вскрикнул Морган. – Их десятки тысяч!

Его взору открылась ужасающая картина. Тысячи, а может быть, и десятки тысяч маленьких огоньков двигались нескончаемой лентой в сторону Молочных лугов.

– Прости, Тоби! Ты мой самый лучший друг, но я должен предупредить всех, они в такой опасности.

Ворон изо всех сил замахал крыльями и полетел в сторону Молочных лугов, чтобы сообщить об угрозе. Он долго летел, его крылья были тяжелы от усталости, но он знал, что надо сообщить беженцам об угрозе. Дым пропал, и ворону открылся вид на пахотные поля, которые были засеяны рожью. Рожь уже созревала, и в ближайшее время нужно было приступить к ее уборке, но из-за последних событий поля пустовали, и никто не спешил работать на них. Вдали показалась река, которую тут называли Молочной за ее непрозрачный белый матовый вид. Из-за большого потока и наличия теплых источников она наполнялась мелкими пузырьками и по своему виду напоминала молоко. Один берег реки был засеян рожью, а на втором ее берегу начинались Молочные луга. Последние годы их ничем не засевали. Это делалось для того, чтобы земля могла отдохнуть. Когда земля отдыхала, то ее засевали рожью, а поля на противоположном берегу отдыхали. Морган пролетел над рекой и пересек границу запада и центра, которая проходила ровно по берегу. Через пару километров он заметил темные пятна. Ему казалось, что они двигаются.

– Наверное, я так устал, – подумал ворон.

Он выбился из сил и решил передохнуть. Недалеко он увидел единственное дерево, которое ярким цветом ствола выделялось на фоне зеленоватого поля. Морган резко спикировал вниз и уселся на ветку. Он посмотрел вдаль.

– Опять эти темные пятна. Что же это может быть? Я не могу тут сидеть долго, я должен всех предупредить.

Посидев минут пятнадцать, Морган сильным махом крыльев взлетел над деревом и направился в сторону лагеря беженцев. Он взмахивал крыльями и быстро перемещался над полем, темные пятна становились все ближе и ближе, они бурлили и двигались. Ворон задумчиво вглядывался вдаль и не понимал, что это может быть. С каждым метром пятна становились все отчетливее и отчетливее, вырисовывались в очертания, а очертания в фигуры.

– Это же армия Ладогарды! Надо их предупредить, – подумал он и начал пикировать навстречу армии.

Через пару километров ворон приземлился на луга и увидел царя во главе армии. Арктос восседал на огромном и лохматом двоероге, который напоминал обычного носорога с восточных земель. Но двоероги не развились и остались на примитивном уровне. Они сложно поддавались дрессировке, хотя с годами их получилось приучить к выполнению простых команд. В свое время почти все они были уничтожены существами, приходящими из пустынных земель юга. Узнав об этом, дед Арктоса повелел заняться разведением этих необычных существ в Ладогарде, а позднее они стали активно использоваться как ездовые существа царской семьи. Двоерог царя был одет в массивные тяжелые латы. Он неспешно двигался по полю, переваливаясь с боку на бок.