Она покачивалась, стараясь унять боль. Мимо бежала пустыня, перемежающаяся редкими рощами. В удивительном синем небе кружили коршуны. Индия была красива. Словно полотно. Поезд отмерял от бесконечного рулона этой страны огромные куски, на которых стояли деревни, станции, существовали люди. «Если я выживу в этом поезде, то выживу где угодно», – думала она и чувствовала себя виноватой перед теми, кто ехал вместе с ней.

И вот Терри извлек ее из вагона и повез по Нью-Дели в открытой машине. Ее ошеломил шум. Не то чтобы он был очень громким – просто он имел слишком много источников, доносился буквально отовсюду. Вся Индия дышала, ворчала, кричала, что-то передвигала и швыряла. Никто в этом мире не спал, потому что для сна необходимо уединение, о котором здесь, похоже, не имели никакого понятия. Она слышала всех людей в этой обширной, беспорядочной стране; они говорили все разом, или стенали в отчаянии, или пели, – и больше всего ее тяготило то, что она не понимала ни одного слова.

Терри оставался безучастным к ее страданиям и только улыбался, как будто встреча с неизвестным миром и миллионом незнакомцев должна была приносить ей только радость.

Она почувствовала себя в безопасности, только когда раздвижные стеклянные двери отрезали их от города. Прошли ночь и долгое сонное утро, прошел обед в еще одном элегантном ресторане, и после этого она почувствовала, что готова оказать ему сопротивление.

– Куда мы едем, Терри? – Она должна была заглянуть в глаза человеку, которого, как она думала, она знала, и выяснить, зачем все-таки они здесь. – Что это за дальняя поездка, о которой ты говорил?

– Давай не будем сейчас это обсуждать, – тихо и спокойно сказал он, – только не сейчас, ведь все так хорошо. – Она понимала, что он привез ее сюда, чтобы помочь справиться с прошлыми потерями. Признанный мастер переводить тему. – Ты только посмотри! – добавил он и широким жестом обвел построенный в холле отеля водопад, мраморные галереи, где, не опасаясь попрошаек и уличных торговцев, прогуливались постояльцы, выложенный расписной плиткой пол, блестящую поверхность которого не нарушала даже тень бурлящей снаружи хаотичной жизни.

– Терри, мне нужно знать, – сказала она, потому что ей правда нужно было знать. – Я просто…

Он открыл маленький бархатный футляр, и она замолчала. Что-то упало ей на ладонь. Это было кольцо.

– Сегодня сделали, специально для тебя. Это голубой топаз.

– О! – Камень брызнул светом. – О!

– С годовщиной тебя.

Десять лет. Но вопросы остались. Она сидела у подножия четырехэтажного водопада, от улицы ее отделяли крепкие стены с красивой отделкой, и она сказала себе, что они могут подождать. Если это финальный пункт их поездки, если ощущение безопасности и спокойствия продлится, то вопросы могут ждать еще очень долго. Они с Терри поужинают в просторном прохладном отеле. Они будут проводить здесь почти весь день, а на закате выезжать в закрытой машине в город и любоваться памятниками, осматривать проносящиеся мимо достопримечательности и возвращаться домой, прежде чем случится что-либо плохое. Они…

– Нам лучше поспать. В четыре утра у нас машина.

– Машина? – В животе у нее что-то противно сжалось. «Я не могу».

– Девочка моя, – сказал Терри так, как мог бы сказать: «Ну конечно, ты сможешь», и смягчил свой ответ, достав еще один бархатный футляр. Ей на ладонь, словно обещание, вытекли серьги с голубыми топазами. – Это Индия!

Они отправились рано-рано на рассвете – до жары, до пробуждения городских толп. Улицы были пусты настолько, насколько это вообще возможно в этой стране. В машине Сара чувствовала себя сносно – кондиционер работал на полную, гостиничный шофер Рави Сингх почтительно склонился, усаживая ее на заднее сиденье. Как только они выехали за пределы города, их сдержанный, элегантный шофер-сикх преобразился. Он прорубался сквозь автомобильный поток, словно воин сквозь вражеские ряды. Он вел машину так, как будто стоял плечом к плечу с другими героями-сикхами.