– Целители! Волшебники! – скрипя зубами, чтобы не закричать от боли, шептал Максим, превозмогая очередной приступ, – Чёрт вас дери, вместе с вашим Вселеном!

В эти минуты он как никогда понимал чувства несчастного Кирилла, желающего во что бы то ни стало вернуть себе здоровое тело. Максиму оставалось только мечтать о тех днях, когда боль ещё не захватила всё его естество, когда он жил, не замечая своего счастья, и мог радоваться мелочам…

– Ладно, я хотя бы жив, – размышлял юноша, уставившись в потолок, по которому медленно полз лучик Луны, – Драгомиру, например, повезло значительно меньше…

Макс прекрасно осознавал, что помочь другу, ни раз рисковавшему ради него, может только обратное заклятие Светозаров, и, лихорадочно старался вспомнить его. Однако голова была пуста, как пляж в межсезонье, и только изредка мелькали обрывки горестных мыслей, накатывая сумрачными волнами.

– «Велена жива! Но она находится в руках врага в Прави. В заточении! И я ничем не могу ей помочь. Лишённый души Драгомир помещён в ледяной столб внутри пещеры Змея. А сам Змей…»

Макс в очередной раз задохнулся, крепко сжав кулаки, чтобы не разбудить своим истошным криком весь корпус. Когда боль немного стихла, он вернулся к своим безрадостным рассуждениям.

– «Вряд ли такое могучее существо могло быть убито в той пещере. Мы его ослабили, лишили части сил и магии, но – не убили! Да и можно ли вообще уничтожить нечто, подобное Богу»?

Парень проследил взглядом за тонкой серебристой дорожкой на потолке, оставленной ночной хозяйкой.

– «А как же Аля»?

Она не плачет, но, глядя на Максима, едва сдерживает слёзы. Он не хочет её жалости! Не о том он мечтал бессонными ночами…

Лучше уж слушать саркастические намёки Идена на то, что зверь берёт верх, и парень вновь превращается в Волколака, чем глядеть в полные влаги глаза любимой!

Он не стоит её слёз!

В памяти всплывали слова, услышанные после падения, когда товарищи впервые ничего не скрывали, считая, что он умирает…

– «Кровь Змея разбудила подселенца»!

– «Скорее всего, яд ослабил сопротивление и подселенец взял верх»!

– «И что теперь? Мы его теряем, или есть надежда»?

– «Никто из целителей ещё не сталкивался с кровью Змея, сам понимаешь, да и кровь Первых – субстанция, мало изученная… Разве что – Алабор в курсе, только вряд ли с нами поделится…»

– «Только Вселену известно, чего нам ждать! Если подселенец победит, мы об этом точно узнаем…»

– «Узнать-то узнаем, да, боюсь, не сразу…»

– «Тебе нужно держаться от мальчишки подальше. Алабору, я думаю, прекрасно известно о ваших с ним отношениях и он, скорее всего, захочет этим воспользоваться! Вспомни, что произошло с Чёрным бароном»!

Максима опять скрутило, да так, что на несколько часов мозги, будто прокипячённые болью, ничего не соображали. Когда же в голове прояснилось, парень, мучаясь от бессонницы, продолжил размышления.

Утром, несмотря на слабость, Макс отказался есть в постели и ждать, пока младшие представители лазарета его накормят. По распоряжению Милалики Лазоревны в палате поставили стол с братиной, которая выдала больному, к его неудовольствию, суп-пюре странного зеленоватого цвета и растолчённый картофель.

– Ты чего, – возмущался Максим, – мне же не зубы выбили! Что я, по-вашему, жевать разучился, что ли?

– Вы, молодой человек, получаете всё, что вам положено по рациону, – недовольно ворчала Милалика Лазоревна, – Так что, ешьте и не жалуйтесь! Вот, вернётесь в свои апартаменты, тогда и станете командовать!

– И когда я уже «вернусь в свои апартаменты»? – интересовался Максим, но, несмотря на обещания Влада, никто не мог дать ему вразумительного ответа.