Подвижная комната тряслась и грохотала на протяжении всего спуска. Минуты мучительно тянулись одна за одной, и чтобы скоротать время Фил начал изучать панель. Её явно делал великий мастер, ведь шестиугольные кнопочки были вырезаны идеально ровно. На каждой была нанесена цифра: единицы обозначались линиями, идущими из центра шестиугольника к углам, а семёрки – кругами между ними. Всего кнопок было тридцать семь, причём на центральной был странный символ в виде многорукого и многоногого человечка, расставившего конечности в стороны.

Наконец, комната плавно остановилась, и они вышли в полукруглый зал, в противоположной стене которого было врезано четыре двери, у каждой из которых дежурил гвардеец.

– Зовите старейшин! Дело чрезвычайной важности! – тут же воскликнул солдат, сопровождавший Фила.

Встревоженно переглянувшись, стражники зашли внутрь.

Дожидаясь правителей Лаборума, Фил гадал, как же они выглядят, и разглядывал двери, каждая из которых представляла собой произведение искусства. На одной из них, выкрашенной в красный, был резной узор в виде перекрещенных глефы и арбалета – эмблема воинов. Вторая, с символом Церкви Фейберуса (золотистым мечом и семью исходящими от него разноцветными лучами), была синего цвета. На третьей, бело-голубой, была резьба в виде открытой книги, написанной на непонятном языке – герб касты учёных. И, наконец, на четвёртой, окрашенной приятным бежевым оттенком, были изображены три круга, олицетворяющих три главных лаборейских принципа – Труд, Веру и Братство. Они были соединены линиями между собой и с большим кругом в центре – символом Судьбы, что управляет всем миром. Это была эмблема касты управляющих и главный символ всего лаборейского народа.

Первыми отворились красные двери, из которых вышел пожилой мужчина, одетый в просторную алую мантию и туфли с заострёнными загнутыми кверху носками. На его сухом морщинистом лице Фил различил три глубоких шрама: один проходил по лбу, другой пересекал правый глаз, а третий, изогнутый, красовался на левой щеке. Несмотря на возраст, его короткие волосы, как и густая щетина, ещё не были полностью седыми,. Из-под строгих бровей на Фила глядели суровые серые глаза. От этого взгляда ему захотелось провалиться сквозь пол.

– Гюнтер Беллум, Великий Воитель, – шепнул худой гвардеец и отвесил старику низкий поклон.

Фил тоже неловко поклонился. Раньше он представлял правителей города рослыми и широкоплечими, похожими на гигантов-Нефилимов из древних легенд. Но Беллум ничем не отличался от обычного пожилого человека.

– В чём дело?! – громко и сердито спросил главнокомандующий всеми лаборейскими войсками. – Зачем ты привёл сюда этого оборванца?!

– На нас напали, Великий Воитель! – выпалил Фил, замерев от страха.

– Что?! Кто напал?! – Беллум выпучил глаза и подошёл ближе к нему.

– Железные драконы! Они изрыгали огонь и разрушили весь Левый рубеж! А мой друг с Правого рубежа сказал, что у них произошло то же самое!

Поначалу Воитель ничего не ответил, только оскалился и прищурился. Затем он резко развернулся и выкрикнул страже:

– Чего встали?! Приготовиться к обороне! Перекрыть все входы в башню!

– Перекрыть? – в ужасе переспросил Фил. – Н-но ведь… Жители города…

– На их спасение нет времени! Если враги уже уничтожили рубежи, они могут быть здесь в любую минуту! Если они прорвутся в Цитадель… – Беллум задумался на мгновение, но затем рявкнул. – Нет! Мы не можем этого допустить!

Филу не хватило бы храбрости спорить, но, по счастью, ему и не пришлось этого делать: в этот момент распахнулись синие двери, и из них вышла женщина, закутанная с ног до головы в балахон такого же цвета. На груди у неё блестело ожерелье с семью разноцветными драгоценными камнями, самым большим из которых был светящийся кристалл по центру. Единственным, что одеяние оставляло открытым, было её морщинистое лицо с усталыми голубыми глазами, которое сразу внушало уважение и доверие. Филу не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что перед ним Верена Керда, Верховная Жрица.