– Другими словами – бах! – и пропал.

– Да, это так.

– Постой-постой, а как же я, пассажир? Ведь сила инерции меня расплющит.

– Ничуть не бывало! Создавая на внешней оболочке «Незабудки» гравитационное поле, во внутренней среде аппарат уравновешивает его антигравитационными силами. Вы скорее почувствуете невесомость вместо инерции силы тяжести.

– Мудрено. Михайлов хоть что-то понял из того, о чем ты рассказываешь?

– Законы физики для всех обязательны.

– Ну, ему проще – таки летал на реактивах и знает, что такое Мах. А мне, игроку биржевому, как угнаться за ним? Впрочем, давай поднимемся в космос, и ты мне покажешь на деле, как можно гонять со скоростью света и плавать по воздуху в невесомости.

– Не все так просто. Во-первых, день сейчас в данной местности, и нам не стоит появляться из воды – лишние беспокойства для населения.

– Так мы по-прежнему на дне озера? Я уж и забыл совсем. Надо отсюда выбираться и поискать место поприглядней. Умыкнем куда-нибудь в тропики?

– Как скажете. Но дождемся вечера.

– А если со скоростью света – кто нас увидит?

– Нас-то нет, а вот последствия да – что будет с водой и воздухом, вы подумали?

– А что будет?

– Практически взрыв. И громыхнет так, что стекла в окнах повылетают.

– Как от атомной бомбы?

– Практически – да.

– Тогда, конечно, подождем ночи.

Сергей Максимович уже вышел из душа и, завернувшись махровый халат, возлежал на ложе – ногу на ногу, руки за голову, а взгляд в сферический потолок. Он предавался честолюбивым мечтам.

И долго… если бы не одно но. Появился странный и требовательный внутренний зуд – организму чего-то явно не хватало. В груди возникло странное теснение – и вроде бы не от сердечной недостаточности или любовного томления. Организм требовал чего-то привычного, необходимого и важного. И этого хотелось так, что подвело желудок – до тошноты, до спазма, до головокружения. Плоть Петрова требовала дополнить свое существование неким фактором…

Спиртным! – неожиданно догадался Сергей Максимович. Он всегда после бани, ванной или душа (в дороге) принимал «на грудь», чтобы умиротворенным уснуть. Сейчас порядок нарушался, и организм взбунтовался, требуя своего. А вот рассудок Петрова не хотел снова являть свои слабости Варьке – пусть виртуальной, но божественной.

Но желание выпить настигало все сильней.

Может, вернуться под струи воды и принять душ контрастный?

Будто почувствовав его настрой, организм притих в своем желании спиртного.

В пай-мальчиках Петров никогда не числился. Избыточными принципами ханжества тоже не страдал. В нежной юности испробовал все – от романтических свиданий с юными девами до плечевых путан по пьяной лавочке, от бархатного пива до ректификата, от любви к экстриму до абсолютной безбашенности…

Незабываемый момент, когда после дикой гонки по трассе вылезаешь из кара и целуешь девушку, сбежавшую к тебе с трибуны.

Да, были времена! Но пришел возраст и многое успокоил…

– Слышь, Варвара-краса, а если бы я сейчас заказал тебе «дурь», твой аппарат смог бы его синтезировать?

Бортовой компьютер в образе прелестной женщины зримо усмехнулся:

– Попробуйте сами – клавиатура на месте.

Петров понял, что – нет. Да и не очень-то надо. Все эти «дури» – детское баловство. Картина машинным маслом.

Со своими прошлыми пороками и нынешними преференциями я выгляжу перед бортовым компьютером Варькой разобиженным и отшлепанным ребенком, – подумал Сергей Максимович о себе. – Надо что-то менять.

Меняя тему разговора, Петров спросил:

– А скажи мне, милая, если я чип твой поставлю, то вместе с ним ты будешь во мне? И присутствовать. И советы давать. И спасать-оберегать в экстремальных ситуациях, и даже трахаться…