«Вера, держись»

Я проснулась в своей комнате от яркого света солнца, бьющего через окно, не закрытого шторой. В горле пересохло. Я рукой пошарила по тумбочке рядом с кроватью в поисках стакана с водой, но когда не смогла его найти, то начала использовать пересохшее горло, несмотря на боль.

– Мама… Принеси мне воды, пожалуйста… – мама не шла, поэтому я позвала ее громче. – Мама… – Но ее все также не было.

Через силу я смогла разлепить глаза, а затем сесть на край кровати и руками протереть их, избавляясь от песка, которого мне насыпали, судя по ощущениям. Когда я смогла нормально их открыть, то поняла, где нахожусь. И что мама не придет, ее здесь нет.

– Это… – я осмотрелась.

Меня окружала светлая комната в бежевых и голубых оттенках. Я сидела на кремового цвета кровати. На прикроватных тумбочках, стоявших с двух сторон от нее, расположились корзинки с искусственными цветами, которые я сделала еще в детстве и подарила папе. На мне была одета ночная рубашка светло-бежевого цвета, как и большинство моей одежды.

Я на ватных ногах поднялась, опустив ноги на мягкий ковер, и подошла к окну, пытаясь его открыть, чтобы избавиться от духоты в комнате, но оно не поддалось. Закрыто. Я посмотрела на столицу, Лодне, через стекло. Но все размывалось в глазах, пройдясь по комнате в поисках своих очков, я нашла их на столике около зеркала. Рядом с ними лежали кулон родной мамы и моя корона.

Я надела очки и снова подошла к окну. С тех пор, как я покинула королевство, ничего не изменилось, единственное, что появилось за эти четыре года – военный лагерь, скопление шатров, где обсуждали действия армии.

Около дворца ходили вооруженные до зубов солдаты, чего тоже не было, когда меня отправляли на землю. Максимум, что было у солдат в то время – билли, которыми они останавливали посторонних у входа во дворец, да по мечу в ножнах. А теперь в их руках либо пара мечей, кинжалы, стилеты, либо лук со стрелами или арбалеты, но кое-что оставалось странным: если установлено военное положение, то почему у солдат нет доспехов?

«Потому что война не с другим королевством, а с кое-чем другим»

– С чем? – Спросила вслух я.

Когда никого не было рядом, я пыталась говорить с ней вслух, так было легче общаться и раскладывать все по своим местам. Пересохшее горло отозвалось болью, и я снова осмотрела комнату в поисках графина с водой, который оказался на второй тумбочке, я наполнила стакан на половину и выпила его почти залпом.

«Прости, я не могу рассказать, твой отец против этого»

– Папа?

Левая рука опять заныла, но не так сильно, как раньше, и я только сейчас заметила, что обстриженная голова не была ничем прикрыта, а те, кто переодевал меня, видел меня в подобном виде. Я подошла к зеркалу, и продолжила говорить:

– Он здесь?

«Нет, генералы не врали, Аарон уехал. Но я знаю, что он против того, чтобы тебе рассказывали о ситуации в Каралане»

– Для чего это было нужно?

«Не знаю»

– Был бы здесь Деминиан… Ты знаешь, где он сейчас?

«Нет. Его увели в темницы, а оттуда я следить ни за кем не могу»

– Должен же быть способ что-то о нем узнать. Не верю я, что Дем мог предать. Если бы Деминиан хотел что-то сделать со мной или папой, он мог сделать это еще до моего отъезда, он столько раз оставался со мной наедине. Да и прятать вещи и сам прятаться он умеет прекрасно.

«Это точно. Я помню, как ты постоянно плакала, когда он прятал твои конфеты»

– Ну не надо мне это напоминать! Да, я была слишком эмоциональной в детстве, все дети такие. Да и когда мы с ним играли в прятки, он прятался так, что я думала, он меня просто бросил одну.