Тот превратился в маленького смешного павиана и легко отыскал Тефнут, по-прежнему забавлявшуюся охотой в самом центре Нубийской пустыни.

Почтительно поздоровавшись с богиней, Тот льстивым голосом стал убеждать ее вернуться: с уходом Тефнут радость покинула дом ее отца, все боги и люди Та-Мери тоскуют по ней, вся природа Та-Мери гибнет, лишившись живительной влаги… О, как возрадовались бы и боги, и смертные, если бы Тефнут смирила свою ярость и вернулась!

– Подумай сама, божественная, – уговаривал павиан, – не лучше ли тебе вернуться туда, где тебя встретят с величайшим почетом, вместо того чтобы в одиночестве терзать тощих пустынных антилоп?

Однако лесть Тота не подействовала на Тефнут, и пустыня задрожала от грозного рыка дикой кошки:

– Ты, ничтожный маленький павиан! Как ты смеешь указывать мне, могущественной богине, что я должна делать?! За такую наглость я разорву тебя на клочки, и даже мой отец Ра не сможет собрать их воедино и снова вдохнуть в тебя жизнь!

– О да, я верю, что ты сможешь это сделать, – притворившись ужасно испуганным, ответил маленький павиан-Тот, – только прежде чем ты начнешь рвать меня на части, не желаешь ли послушать сказку о том, что случается с кровожадными убийцами, одной из которых ты вознамерилась стать?

Тефнут, успевшая соскучиться в одиночестве, захотела послушать сказку и прорычала:

– Что ж, рассказывай!

«Пусть потешит меня своей сказкой, – подумала она, облизывая усы, – а съесть его я всегда успею!»

И Тот, призвав на помощь все свое красноречие, начал рассказывать о том, как жившие по соседству коршун и кошка однажды заключили друг с другом союз. Коршун поклялся никогда не нападать на котят кошки, а та в ответ пообещала не причинять зла его маленьким птенцам. Какое-то время оба союзника честно выполняли условия договора, но потом случилось так, что коршун ничего не добыл на охоте; тогда он отнял кусок мяса у котенка и отнес мясо своему птенцу.

– Так вот как ты соблюдаешь наш союз? – глядя вслед улетающему коршуну, воскликнула кошка, проворно взобралась на дерево и схватила птенца, пожиравшего украденное мясо.

Однако в последний миг кошка вспомнила о клятве не причинять зла птенцам коршуна, устыдившись, разжала когти… Но как только она это сделала, птенец в страхе выпрыгнул из гнезда и разбился насмерть.

Коршун вернулся с охоты, увидел у подножия дерева мертвого сына, в ярости напал на котят и скормил их своим коршунятам.

Тогда кошка в отчаянии воззвала к богу Ра, умоляя его покарать убийцу, и Ра услышал мольбу кошки. Он призвал к себе бога Возмездия и велел ему примерно наказать клятвопреступника!

Бог Возмездия оказался скор на расправу: он надоумил коршуна украсть кусок мяса, который человек жарил для себя на углях, и коршун принес мясо в гнездо, не заметив, что к добыче пристали тлеющие угольки. От горящих угольков гнездо коршуна вспыхнуло, и все его птенцы погибли в пламени…

Теперь ты видишь, о великая Тефнут, как карает твой отец тех, кто стремится пролить кровь своего ближнего?

– Хм, – в раздумье пробормотала Тефнут. – Я что-то не поняла, за какие провинности Ра покарал маленьких коршунят? К тому же – с каких это пор уродливая обезьяна вроде тебя смеет называться моим ближним? Но все же ты развлек меня забавной сказкой, маленький павиан, и, так и быть, я не обижу тебя! Даю тебе в этом клятву!

Павиан-Тот чуть заметно улыбнулся, радуясь первому успеху, и сразу принялся его развивать: он поднес Тефнут блюдо сладостной еды и снова начал расписывать, как тоскует по возлюбленной дочери старый Ра, как жаждет возвращения великой Тефнут весь Египет…