– Ой, точно! У Аркадия же сегодня день рождения! А я и забыла, – спохватилась раздосадованная Анна Николаевна. – Что же ему подарить-то? Может деньгами? Он не обидеться?

– Сама как подарок, – отмахнулась Надежда Григорьевна.

– Надюш, – с легкой тревогой в голосе прошептала Лаврентьева, – только я не одна сегодня. У меня внучки в гостях. Мне их нельзя оставлять одних, вдруг опять Ада придет…

Рубцова была единственной из её подруг, кто ни разу не спросил про визит Ады. За что Анна Николаевна в глубине души была ей очень благодарна. Даже сейчас после того, как зловещее имя невольно слетело с языка, Надежда не кинулась с расспросами.

– Ну, разумеется, – перебила её Надежда Григорьевна. – Без внучек твоих мы тебя и не пустим, – подмигнула она Маше и Вике. – В общем, собирайтесь через час мы вас ждём, а я побегу, мне ещё салаты резать.

После того, как закрылась дверь за Надеждой Григорьевной, Маша состроила, кислую физиономию и, размазывая по столу лужицу от пролитого чая, тоскливо спросила:

– А что мы там будем делать? Там же, поди одни бабульки и дедульки будут.

– Немножко посидим, – рассеянно ответила Анна Николаевна, торопливо подбирая себе наряд для торжества. – Может, песни попоём.

– Песни попоём?! – хмыкнула Мария. – Слышали мы ваш репертуар. В прошлый раз, помнишь? – шепнула она Вике. – Когда они в беседке сидели, им все собаки в деревне подпевали.

Девочки тихо хихикнули.

– Причём собаки чаще в ноты попадали, – добавила Маша, оглянувшись на бабушку, проверить, слышала она её слова или нет.

Анна Николаевна в предвкушении предстоящего праздника, порхала по дому, не обращая внимания, на шёпот внучек и уже что-то тихо мурлыкала себе под нос. В этот момент, в соседнем дворе завывая, разлаялась собака. Маша и Вика прыснули от смеха.

– Чего вы там развеселились? Одевайтесь скорей, а то опоздаем.

Гостей у четы Рубцовых собралось, как на свадьбу.

– Хорошо, что не юбилей, – улыбнулась Наденька. – В следующем году Аркадию пятьдесят пять будет, придётся во дворе столы накрывать.

Принимать гостей, Надежде Григорьевне помогали, две её дочери и внучки. Пока гости шумно рассаживались, стол был раздвинут, накрыт скатертью, уставлен салатами, закусками, бутербродами, веером разложенными на тарелке сыром и колбасой, компотом в кувшине, морсом и графином с прозрачной жидкостью.

Немного растерявшись в незнакомой обстановке, девочки робко сели с краю дивана, где их к подлокотнику прижал грузный зад Антонины, соседки Рубцовых. Чтобы иметь возможность, хотя бы дышать в столь стеснённых условиях, сёстрам пришлось, откинуться к спинке дивана, из-за чего за общим столом их не было видно.

– А где Машенька с Викусей? – охнула Анна Николаевна, не обнаружив внучек среди гостей.

– Бабушка мы здесь, – пропищала Вика, помахивая рукой, словно тонет и, выглядывая одним глазом из-за спины Антонины.

– А! Вот вы где, – облегченно выдохнула Лаврентьева и, обойдя стол с другой стороны, увидела внучек.

– Вам не тесно? – поинтересовалась Анна Николаевна.

– В тесноте, да не в обиде, – пробасила Антонина, ответив за сестёр. – Не волнуйся Николавна, я пригляжу за ними.

При этих словах она резко повернулась к девочкам и локтем заехала Вике в глаз. Та ойкнула и зажала глаз рукой. Маша хихикнула. А Антонина, не заметив своего злодеяния, продолжила, как ни в чём не бывало, уплетать сельдь «под шубой», запивая её прозрачной жидкостью из графина.

– Нокаут? – продолжала хихикать Маша.

– Чё ты ржёшь! Тебе бы так! – прошипела Вика. – Знаешь, как больно.

– Пойдёмте к нам, – тихо подкравшись к сёстрам, пригласил их Виталик, внук Надежды Григорьевны. – Мы в маленькой комнате сидим. У нас там пюрешка с курицей. Будете?