И внука быстро тестю смастерил.

Но жить при тесте парню надоела,

Поскольку кровь в груди кипела,

Он власть познал тасуясь во дворце,

Да самолюбья не хранил в ларце,

А пастухом торчать до смерти

Он не хотел, уж в то поверьте.

И власти стал он добиваться,

Но не на месте ж оставаться?

В Египет он стопы направил,

Поскольку фараон сей мир оставил.

И сочинил легенду он о том,

Что, мол, помазан божьим он перстом,

Что бога имя есть Иегова,

Что поведёт евреев снова,

В ту землю, где течёт и молоко, и мёд,

И там еврей себе покой найдёт.

Меж тем евреев угнетали:

На них с работой налегали,

И как могли в Египте ущемляли,

Так что они по-прежнему стонали.

Призыв сей Израиль услышал,

И Моисей наш в бунтари так вышел,

Приехавши в Египет на осле,

С женой и сыном на седле.

Он к фараону с тем явился,

К правителю он этак обратился:

Чтоб отпустил евреев помолиться,

И он пришел, чтоб отпроситься

На дня на три веленьем бога,

Но не добился просьбою итога:

Ему владыка отказал,

Хоть богом Моисей его пугал.

Царь только больше обозлился,

Еврей под гнетом пуще лишь взмолился:

Стал больше он с тех пор трудиться,

И право уж имел он возмутиться

На бунтаря и выскочку, пришельца,

Но он не бросил это дельце

И к фараону снова он пошел,

Но фокус с змием не прошел,

Он реку кровью наполнял,

Но фараон и этому не внял,

Но рыба в дряни задохнулась,

И скоро завонялась, вздулась.

Но фараон просителя прогнал,

И просьбе глупой он не внял.

(Поскольку рыбу сами мы травили,

И, даже, выше в этом деле бога были).^>3

Но вновь к великому делец явился,

И фокусам его лишь тот дивился,

Но волхвы повторяли дело в точь,

Хоть фараон смеяться был не прочь:

Сначала жабы выползали,

Затем мошкой Египет весь терзали,

Затем и мух, коль верить, напускали,

И фараона чуть бы не достали,

Но вот держать слова великие не стали.

Потом и саранча летела,

И по пути растенья съела.

Затем уж язвы напускали,

И, наконец, и первенцев бивали,

И град здесь тоже побывал,

И во Египте бушевал.

Так Моисей нам говорит,

Но многое фантазия родит,

(А здесь простое объяснение,

Когда вас посетит сомнение:

Лишь стоит рыбу отравить,

То мошкару не сложно расплодить,

Да мухи жрать её припрутся,

А жабы в степи подадутся

Из той отравленной воды,

А смерть и язвы – это лишь плоды.

Вот только саранча и град без дела…

Но может вовремя она приспела?

Но саранча на крылья сразу не встает,

И оттого народ заразу эту ждет,

А фараону стоит то сказать,

А град возможно предсказать?)

Но фараон евреев помолиться отпустил,

А Моисей их просто научил,

Чтоб золото просили у соседей,

Одежды, чтоб быть в красе во всей…

Они придурков этак обобрали,

Так что вприпрыжку ночью удирали.

Узнав обман, за ними вслед пустились,

Но видно долго протелились,

Войска Египта, с ними фараон,

Что отыскал не скоро беглецов и он.

Их к морю Чермному прижал,

Но ночью Моисей бежал,

Поскольку ветер изменился,

И вал воды к проливу устремился

Под шквалом ветра и дождя,

Наш Израиль, по дну бредя,

Удрал из окруженья без потерь,

Но следом, хочешь в это верь,

Войска Египта устремились,

Но кони лишь в болоте истомились,

И колесницы вязли в иле и песке,

А вот евреи перлись налегке…

Вода вернулась в берега,

Но египтян тут участь нелегка:

Они в воде с макушкой очутились,

И многие до смерти ей напились.

Но в страхе Израиль в пустыне оказался,

И там голодный так метался,

Пока же Моисей всю власть себе забрал:

Судить народ еврейский стал,

Попутно их же обобрал,

Когда про бога им наврал,

Что, мол, святилище бог приказал,

И как создать ему он указал,

Но Израиль той власти возмутился,

И богу новому тогда уже молился,

И бунт втихушку назревал,

И Моисей об этом знал.

Чтоб подавить волнение в народе,

И власть свою не только в роде,