– Мне не по себе от этого места… – пробормотала Рэн, глядя на заброшенные жилища.

– Тогда это тебе понравится! – Брайс махнул рукой в сторону долины, и она увидела рощицу низкорослых деревьев. Все они были усыпаны синими ягодами.

– Пойдем! Полакомимся местными деликатесами! – он озорно, по-мальчишески улыбнулся ей.

– Они могут быть ядовиты, – Трэйд еще старался сохранить серьезный вид, но Рэн и Брайс уже бежали к рощице.

Ягоды оказались удивительно вкусными; сочные, кисло-сладкие плоды окрашивали пальцы и губы в лиловый цвет. Они самозабвенно лазали по колючим зарослям, продираясь за ягодами через кусты. Рэн набрала для оставшихся на корабле целую корзину ягод.

Время клонилось к полудню, было жарко, и они, усталые и сытые, устроились на большом бревне. Рэн достала завернутую в плащ книгу, Брайс устроился у ее ног, а Трэйд лениво растянулся на черной нагретой земле. Вокруг была оглушающая тишина. Рэн не сразу поняла, что легкий многоголосый шепот раздается не у нее в голове, а, кажется, исходит прямо из недр острова. Она привстала, прислушиваясь. Мужчины крепко спали, она одна бодрствовала в этом таинственном мире. Голоса нежно шептали, уговаривали закрыть глаза, убаюкивали… И Рэн уснула…

В очаге ярко пылал огонь, освещая небольшую залу дворца золотистым светом. На полу играла Ивэйна со щенком, которого он подарил ей на пятилетие. Вообще-то он хотел подарить ей красивые гребни, купленные у южных торговцев, но Рэн с улыбкой сказала, что Ивэйна еще слишком мала для украшений.

Трэйд устало вытянул ноги поближе к огню. День выдался тяжелый: новые торговые пошлины вызвали бурю протестов, но восточные границы требовали надежных укреплений, он хотел усилить флот, а на все нужны средства. Его поражало то, с каким слепым упорством старейшины Совета отстаивают старые порядки, не замечая опасности со стороны Ситча. Он едва не вышел из себя, но Рэн легко положила руку ему на ладонь, давая понять, что поддерживает его. Это всегда действовало на Трэйда успокаивающе. Он устало потер виски. Наверное, это приходит с возрастом… Все больше тревог за столь тщательно оберегаемый им мир на границах объединенных королевств, за будущее детей…

Щенок на полу зашелся радостным лаем, Ивэйна пронзительно взвизгнула от радости и зарылась лицом в юбки Рэн. Трэйд ласково оглядел жену. Рэн почти не изменилась с того дня, шесть лет назад, как он впервые увидел ее. Она была все такой же красивой, но замужество и материнство сделали ее спокойнее и мягче. Она ласково улыбнулась им обоим, усаживаясь рядом. Трэйд вспомнил, как долго она не хотела привыкать к Гэльдорану, и хотя оба государства находились совсем рядом, сетовала, что он увез ее далеко от родины. Все здесь ей не нравилось и казалось чужим… его она тоже не любила. Сперва Трэйд думал, что его любви хватит с излишком, но он ошибался. Рэн пренебрегала ей, как чем-то ненужным, тяжкой обязанностью считала свои появления на пиршествах и Советах. Оставаясь с ней наедине, он ощущал ее враждебность, Рэн отдавалась ему отчужденно, стараясь после отодвинуться на широкой постели как можно дальше. Утешение молодая королева находила в одиночестве, укрываясь в нежилых комнатах огромного дворца.

Все изменилось, когда она забеременела. Сперва Рэн рыдала от досады и бессилия. Ребенок навсегда привязывал ее к нелюбимому мужчине и ненавистной стране! Но постепенно она успокоилась, стала не такой угрюмой и дикой, впервые он услышал, как она смеется. Когда Рэн впервые взяла на руки новорожденную дочь, она заплакала. Он и сам был готов плакать от радости. Он обнял ее, и Рэн не отстранилась. Ивэйна подарила им обоим много счастья. Теперь Трэйд не сомневался в любви Рэн. Он бережно укрыл ее плечи меховой накидкой и нежно положил руки на ее вздувшийся живот.